Три майские битвы на золотом поле - [12]
Оранжевый лев скалит зубы и готовится к прыжку на своего островного собрата.
Европа, по горло занятая своими собственными бесконечными войнами, все-таки внимательно следила за двумя соперницами. Решался вопрос, кто будет собирать самое вкусненькое, а проще говоря — грабить всех подряд, на законных основаниях хозяйки морей. Ничто уже, казалось, не могло помешать схватке хищниц, но…
В конце октября тысяча шестьсот пятидесятого года по пути в свой родовой дворец принц Оранский Вильгельм II почувствовал легкий жар. Через неделю, шестого ноября, он умер от оспы. Ему было двадцать четыре года.
Принц умер. Лев замер, не успев прыгнуть. Он был уже готов, мускулы уже напряжены, кисточка на хвосте дрожит от нетерпения. И на противоположной стороне моря лев британский уже присел в ожидании схватки, уже готов вцепиться в горло слишком много о себе возомнившего оранжевого хищника.
Но прыжка нет! Вот уже два года абсолютно готовые к войне страны стоят друг против друга, крепко сжимая оружие, но не решаясь его применить. Впрочем, применяют… но исподтишка, делая вид, что ничего такого нет.
Странный мир. Ведь и эскадра господина лейтенант-адмирала Тромпа защищает в водах Ла-Манша голландские и зеландские корабли не от неких абстрактных пиратов. От вполне нормальных, английских. Которые приводят захваченные нидерландские суда в английские порты и пропивают нидерландские денежки по английским кабакам. И сам Тромп, чего уж там, совсем не против захватить какого ротозея с Острова в качестве дополнительного заработка.
Странный мир. Эскадры Тромпа и Блейка встретились утром двадцать девятого мая. Они вполне могли не встречаться тогда, а встретиться полу годом ранее или позже — большой роли это уже не играло.
Генерал моря Роберт Блейк готовит пушки к предупредительному залпу. Флаги на мачтах лейтенант-адмирала Тромпа дрогнули и медленно поползли вниз, выполняя все-таки сумасбродный закон английского парламента. Нехотя, но исполняя.
— Извинения слишком медленны! — произнес тогда Блейк свою знаменитую фразу и английские орудия открыли стрельбу, выпустив три снаряда. Уж очень хотелось повоевать!
В чем там было дело — сейчас сказать невозможно. Историки про-английские уверяют, что была допущена простая ошибка. Историки анти-английские настаивают на злом умысле «Черного Блейка», как его именовали в кругах роялистов. Но так или иначе, а одно из британских ядер угодило в корабль Тромпа и убило сигнальщика. Лейтенант-адмирал немедленно приказал открыть ответный огонь изо всех орудий.
Странный мир закончился. Странная война началась. И началась она со странной битвы.
Обе эскадры, английская и нидерландская, словно заскучавшие в покое пацаны, рванули друг на друга без всякого порядка или соблюдения хотя бы видимости строя. Корабли лезли вперед, толкались бортами, не уступая друг другу дорогу, яростно разряжали орудия кто куда. Доходило до того, что отстрелявшись из пушек одного борта, флагманам не хватало места для разворота на другой борт, и они сходились вплотную, обстреливая друг друга из мушкетов и пистолетов! На корабле почти сотня орудий, а они из пистолетов стреляют, кто бы такое представил. Ей-ей, еще чуть-чуть — и англичане с голландцами полезли бы друг на друга с кулаками. Заждались, что называется…
Но почему, почему замер в прыжке нидерландский лев? Чего ждала Республика эти два года?
А Республика наконец увидела шанс остаться республикой. Наполеоновские планы Фредерика-Генриха и Вильгельма II (хотя сами они, конечно, Наполеона не знали и представить себе не могли, это еще будет сто лет тому вперед) сильно напугали те самые богатые и влиятельные круги, что заседали в Генеральных Штатах. Это был для аристократов враг опаснее сотен англий.
Но вот, Вильгельм II умер. Умер принц, обещавший стать одним из самых сильных правителей страны. Умер принц, обещавший стать королем.
Принц Оранский умер — да здравствует принц Оранский! Через восемь (или девять по другим источникам) дней после смерти отца родился новый Вильгельм, Вильгельм III. Он был немедленно объявлен носителем титула принца. Тут все в порядке. А вот дальше…
Штатгальтер умер — да здравствует… э-э-э… да здравствует… да здра… да… Да-а, тут надо подумать.
Да здравствует Первая Бесштатгальтерная Пауза, вот!
Да, впервые в истории Республики Семи Соединенных Провинций шесть провинций решили обойтись без штатгальтера. Пост штатгальтера ведь был хоть и формально, но не наследуемым, а выборным. И хотя Вильгельм II и его отец об этом почти забыли, теперь сей неприятный факт напомнили вдовствующей принцессе Оранской (а заодно и английской) Марии Генриетте, маме малыша-принца.
Именно шесть провинций решили обойтись безо всяких там, возомнивших себя королями, потому как в седьмой провинции, провинции Фрисландия, этот пост еще со времен Фредерика-Генриха занимает представитель боковой ветви графов Оранских-Нассау — Нассау-Дитц. Это мы еще потом вспомним. А пока стоит сказать, что Фрисландия, активно поддерживавшая Вильгельма II в его планах, после его смерти отдаляется от остальных провинций и уже до самого вторжения Наполеона сохраняет практически независимость, слегка припудренную мелкими уступками. Нечто подобное тому было в положении Финляндии в Российской Империи.
«Изумрудная рыбка» покоряет удивительным «русским детским» языком, искренностью и «настоящностью». Николай Назаркин сам был когда-то маленьким пациентом и показывает жизнь больницы изнутри. Но не думайте, что в книжке будет одно нытье и скука — умению дружить и радоваться жизни у героев «палатных» рассказов можно только поучиться!Сборник рассказов «Изумрудная рыбка» — дебют Николая Назаркина в литературе — был сразу замечен критиками и получил Малую премию (за повесть или рассказ) Национальной детской литературной премии «Заветная мечта».
Коля Кашкин и другие слегка взрослые герои этой повести подолгу живут в больнице. Никто из них не выписывается оттуда навсегда. Все возвращаются — рано или поздно.Писатель Николай Назаркин едва упоминает диагнозы, совсем не описывает болезненных процедур, больничной тоски и страхов: его интересует жизнь. Занятия, приметы, привычки и фантазии неунывающих пациентов детской больницы колонистов Мандариновых островов.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.