Три королевских слова-2 - [32]

— …Но книжное дело он знал хорошо, — продолжал хранитель, — как маг звёзд с неба не хватал, однако для работы с нашими фондами квалификацию имел высокую… что ещё… никогда не ленился, никогда не отказывался от сверхурочной работы… мог и на ночное дежурство выйти вместо кого-то. Жаль, что он уволился. Толковый был парнишка.

— Толковый парнишка, любивший работать по ночам… — раздумчиво сказал Кайлеан. — Уехал на родину… Куда именно?

Мастер Аттиус задумался.

— Пожалуй, не вспомню. Но в архиве должно храниться личное дело, там есть все необходимые сведения.

— Фамилию его помните?

Высокий лоб хранителя наморщился, а в хризолитовых глазах впервые мелькнула тревога.

— …Странно… на имена у меня память отменная… Но вот его фамилию не помню… что-то такое… такое простое… — он в затруднении пошевелил пальцами, — ну прямо вертится на языке, но никак не уловить. Впрочем, это давно было…

— Звёзд с неба не хватал, говорите… — В голосе Кайлеана прозвучала горькая ирония. — Ладно, теперь показывайте.

Вновь воздев руки, мастер Аттиус приступил к визуализации. Под плавными взмахами его рук воздух сгустился и проявились очертания высокой мужской фигуры, стоящей к нам спиной. В каком-то оцепенении я наблюдала, как силуэт обретает краски, как наполняется объём и вырисовываются детали…

Задрав голову, мастер Аттиус разглядывал своё творение.

— Ну-с, пожалуй, похож. Главное я схватил.

— Поверните.

Фигура шевельнулась, покачала головой из стороны в сторону, как бы разминая шейные позвонки (мне даже показалось, что я слышу щелчки), и начала поворачиваться; сердце заколотилось, я почувствовала дурноту, будто внезапно оказалась в свободном падении, и подумала, что вряд ли увижу лицо фантома, потому что в голове зашумело, а перед глазами начала сгущаться тьма.

Но тут Кайлеан неожиданно обхватил меня за плечи и притянул к себе, дав точку опоры. Я с облегчением привалилась к нему, потому что ноги меня не держали.

Тьма стала рассеиваться. Очутившись под крылышком у Кайлеана Георгиевича, я почувствовала себя в относительной безопасности. Некое соображение подсказывало, что извлечь меня из-под этого крылышка против воли вряд ли у кого получится.

— Спасибо, Кайлеан Георгиевич, — с благодарностью сказала я. — Что-то я совсем расклеилась… Не хочу на него смотреть.

— Дышите, Данимира Андреевна, — сказал Кайлеан, — дышите глубже. Через это придётся пройти.

Вот так, послушно глотая воздух как рыба, вытащенная на берег, я вновь встретилась лицом к лицу с улыбающимся Мартином, злым гением моей прошлой жизни.

…Золотистые волосы аккуратно собраны в хвост, очки в тонкой оправе, голубые джинсы и белая рубашка с непривычной шнуровкой на груди… Он был очень мил — ещё даже более мил, чем тогда, когда мы встретились в Смольном институте, — улыбался застенчивей и чуть сутулился… славный интеллигентный книжный мальчик в очках…

— Он? — спросил Кайлеан.

Я сглотнула и молча кивнула.

— Ч-чёрт! — сказал Кайлеан с удивлением. — Чёрт-чёрт-чёрт! Я же его видел! Он меня обслуживал несколько раз, книги приносил… ничего особенного, обычный книжный червяк…

Мы с хранителем синхронно раскашлялись, потом я через силу я заговорила:

— Это Мартин, но что-то с ним не то… Что-то неуловимое… В Питере он по-другому выглядел. Там он больше на себя настоящего был похож… мне кажется. Он уверенный такой был… победитель… охотник… А здесь характер не тот.

— Я его видел, — продолжал хмуриться Кайлеан, — и ровным счётом ничего не почувствовал… Ни маскировки, ни уровня магии…

Хранитель тревожно переводил взгляд с меня на Кайлеана и обратно.

— Что не так с Мортеном? Он же прошёл все мыслимые проверки и предоставил нужные рекомендации. Сюда кого попало не берут.

— Сейчас я отправлю леди Данимиру домой, и мы с вами выясним, что не так с Мортеном. Идите в архив и велите, чтоб нашли его дело, присоединюсь к вам скоро. Впрочем, не удивляйтесь, если дело не найдётся.

Хранитель поклонился и взмахом руки разрушил изображение Мартина-Мортена — зрелище доставило мне мимолётное, но острое удовольствие. У меня будто камень с души упал, и в голове окончательно прояснилось. Затем мастер Аттиус вдруг начал стремительно уменьшаться, обращаясь в изящного белого зверька. Через секунду на паркете перед нами стоял столбиком горностай — совсем как настоящий, только глаза у него были зелёными.

— Идите, идите, мастер, — сказал Кайлеан, — сейчас не до церемоний.

Горностай кивнул, опустился, белоснежной молнией скользнул вдоль стеллажей, а затем расплющился и просочился под плинтус. Во всяком случае, так это выглядело.

Как только мастер Аттиус ушёл, я вывернулась из кайлеановского объятия — чтобы он, пользуясь нашим соприкосновением, не отконвоировал меня домой.

— Я не хочу в Башню.

— Не будьте ребёнком! Вы хоть представляете, что за магический уровень у этого типа, если он сумел провернуть такую авантюру?

— Но теперь вы же всё быстро выясните, раз он из Эрмитании?

— Чёрта с два он из Эрмитании, — хмуро вымолвил Кайлеан. — Подите сюда и дайте мне руку.

Я немедленно переместилась за ближайший стеллаж и, глядя на Кайлеана в щель поверх книг, обвиняюще сказала: