Три королевских слова-2 - [31]
— Э-э-э… наверное, — согласился Ариэль Аттиус, но мне показалось, что идея весёлых шекспировских маньяков запала ему в душу. — Однако если мы тут каждую сбрендившую книгу обхаживать будем, такой бардак начнётся…
— Это потому что библиотека большая, — сказала я с серьёзным лицом.
В этот момент со стороны стеллажа послышалось громкое шипение и плевки. Выяснилось, что Кайлеан Георгиевич, оставленный нами в профессиональном пылу, заскучал и развлекался тем, что дразнил змеиную книгу.
— Действительно прыгает, — сообщил он, когда мы вернулись. — Особенно если пошипеть в ответ.
Маленький эльф возмущённо сверкнул зелёными очами.
— Я очень надеюсь, что звуки плевков, которые раздавались на всю библиотеку, издавали не вы, Ваше Высочество. Кстати! А пройдёмте, леди Данимира, в драконий отдел. Там много интересного.
— С удовольствием, — с энтузиазмом сказала я.
Кайлеан закатил глаза к потолку.
— Мастер Аттиус начнёт с одного неинтересного обугленного стеллажа, который он неизвестно зачем сохраняет много лет в столь плачевном виде. А я ведь неоднократно предлагал возместить ущерб!
Хранитель осклабился с дребезжащим смешком:
— Чрезвычайно наглядный пример в назидание подрастающему поколению. Было бы непростительным расточительством его лишиться.
В драконий отдел мы прошли потайными ходами, соединяющими линии лабиринта, и там Ариэль Аттиус действительно подвёл меня к стеллажу, на котором явственно виднелись следы пожарища.
Как выяснилось из рассказа хранителя, обугленный стеллаж был делом рук юного Кайлеана Георгиевича, который в малолетстве заболел драконами и просто ими бредил. Драконья магия — дело серьёзное и совершенно не детское, король счёл, что его младшему сыну ещё рано приобщаться к столь опасным тайнам, и отдел был для принца закрыт. Тогда с изворотливостью, достойной лучшего применения, Кайлеан всё-таки проник в запретное помещение (применив к несчастному персоналу ряд разнообразных заклинаний: заклинание запрятанных грёз, заклинание понедельничного оцепенения и возмутительное заклинание, вызывавшее неодолимое желание покататься на карусели в парке).
Устранив все препятствия, юный принц вступил в драконий отдел и принялся беспечно открывать одну книгу за другой. В результате грозная магия вышла из-под контроля, вспыхнул пожар.
Спасло принца только то, что один из библиотекарей… да что скрывать, сам мастер Аттиус внезапно очнулся с мыслью «кто я, и что делаю со своею жизнью на этой карусели».
— Это давно было, — мрачно сказал Кайлеан Георгиевич. — Могли бы и не рассказывать. И вообще я всё правильно делал, так не должно было получиться.
— Ах, правильно? — вспылил мастер Аттиус. — Я вам сейчас покажу, леди Данимира… вы поймёте… — с этими словами он пододвинул библиотечную лестницу, проворно как корабельная обезьянка вскарабкался на самый верх и принялся упорно тащить с верхней полки огромную книгу в половину своего роста.
Спокойно стоять и смотреть на это зрелище не было никакой возможности.
— Подождите, Кайлеан вам поможет! — воскликнула я и схватила Кайлеана за предплечье, забыв про субординацию.
— Ни в коем случае, — пропыхтел хранитель сверху, — книга заговорена, снять её с полки может лишь сотрудник библиотеки… а то ходят тут некоторые… пожары устраивают…
— Ну так позовите кого-нибудь, — с раздражением сказал Кайлеан. — Кого-нибудь из молодых — Артура, или Лукаса… или блондинчика этого, как его… Мортена, что ли…
Я вздрогнула.
…Мортен — это ведь обычное имя, оно ничего не значит. Может, этих Мортенов в Эрмитании как Саш в России, и половина из них — блондинчики…
Но лицо Мартина встало перед глазами как живое, меня затрясло.
Я отстранённо наблюдала как Ариэль Аттиус всё-таки справился с гигантской книгой и сволок её вниз. Он пристроил книгу на пюпитре, начав оживлённо говорить — судя по язвительному выражению что-то чрезвычайно остроумное. Я не понимала ни слова.
Кайлеан начал говорить в ответ, но вдруг прервался, повернулся ко мне и резко спросил:
— Что с вами?
Помотав головой, я выдавила:
— Ничего… Глупости…
Он продолжал пристально на меня смотреть, и я, чувствуя на своём лице гримасу, которую не могла убрать, забормотала:
— Кто-то из них… я не говорила, нет?.. кто-то — сейчас не могу вспомнить — назвал Мартина Мортеном. Видите, какой я псих… Просто имя, и я уже трясусь… Мартин — мой кошмар, он никак не мог оказаться в вашей библиотеке… Это просто дурацкое имя и расстроенные нервы…
Кайлеан ещё какое-то время изучал моё лицо, потом спокойно приказал озадаченному хранителю:
— Позовите Мортена.
— Не могу, Ваше Высочество, он ушёл из хранителей… после вашего исчезновения, но давно, может, пару лет назад. Какие-то семейные проблемы, его отпустили, и он уехал на родину.
— Опишите его.
Хранитель приподнял бровь, но послушно воздел руки вверх. Кайлеан остановил его:
— Сначала словами.
Ариэль Аттиус безмятежно начал:
— Ну, что сказать про Мортена… Приятный такой мальчик, знаете ли, — улыбчивый, светлый… даже, можно сказать, лучезарный… женский пол от него был в ба-альшом восторге…
Я похолодела. Я сама описывала Мартина именно в этих выражениях и как никто понимала, в какой восторг можно впасть от лучезарного мальчика.
Стоило ли рваться к независимости и спешить поступать в институт, если вместо развлечений пришлось работать, а начавшиеся отношения едва не закончились принесением меня в жертву?Стоило! Это говорю вам я, Данимира Шергина, запертая из-за собственной наивности и глупости в чужом теле, в подпространстве с чудовищным монстром, без надежды выбраться обратно. Стоило, хотя на тот момент я была в отчаянии. Я просто не знала, что так начиналась моя история, в которой люди иногда являются чудовищами, а чудовища становятся людьми…
«Уверена, в прошлом каждого таится тот самый момент озарения, когда из-за горизонта неотвратимо всплывала и заслоняла собой полнеба темная мыслишка: „Я не такой, как другие“. У большинства, в сущности, нет, не было и не будет никаких оснований для подобного утверждения… уж поверьте, к счастью для этого большинства. Это озарение лживо, как скидка в супермаркете, оно химера, сигаретный дым – чем скорее догадаетесь открыть форточку и проветрить, тем лучше для вас…».
«Прекрасен, но суров был день, когда началась эта история, поскольку именно такова зима в тех краях, откуда потянулась цепь событий, – сурова, но прекрасна…».
Стоило ли рваться к независимости и спешить поступать в институт, если вместо развлечений пришлось работать, а начавшиеся отношения едва не закончились принесением меня в жертву? Стоило! Это говорю вам я, Данимира Шергина, запертая из-за собственной наивности и глупости в чужом теле, в подпространстве с чудовищным монстром, без надежды выбраться обратно. Стоило, хотя на тот момент я была в отчаянии. Я просто не знала, что так начиналась моя история, в которой люди иногда являются чудовищами, а чудовища становятся людьми…
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Никому не дано знать, куда судьба забросит его завтра. Может — на обычную вечеринку, а может — и в иной мир, изнывающий под колдовским гнетом зловещего Владыки, где на всех, не поддавшихся его магии, ведется безжалостная охота, из казней устраиваются шоу, а право выступить в роли палачей разыгрывается в лотерею. Сумеет ли выжить в Скайлене еще вчера обычный парень, сумеет ли одолеть темные чары и одержать победу над силами зла, и что окажется для этого самым важным и нужным: подаренные магией сверхъестественные способности или любовь?
Сталин, Иван Грозный и Дракула — что между ними общего? Все эти люди вошли в историю Европы как самые одиозные и кровожадные правители, поработители народов и тираны. Но не только! Они были родственниками! В книге на основе анализа секретных архивных документов и исторических изысканий приводятся убедительные тому доказательства! Сталин был потомком двух самых жестоких и беспринципных политиков человечества, что и стало роковым для истории России фактором!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.