Три грани рока - [4]

Не успевший среагировать Тидш мгновенно пропустил несколько ударов и из схватки выбыл. Остальным повезло несколько больше, Торстен даже сумел вырубить одного из нападавших, но на этом успехи закончились. На Рига разом навалились двое противников, один из них подсек ему ноги, и юноша упал. Подняться ему уже не дали. Винстон рванулся на помощь другу, ловко отшвырнув одного из нападавших, но был встречен сильнейшим ударом в живот другого оборванца. Чьи-то грязные пальцы схватили его за волосы, и последним, что он увидел, было летящее в лицо колено.

Когда Винстон очнулся, то первым, что он почувствовал, был удар по ребрам. Один из нападавших тешился, пиная лежачего противника ногами. На губах чувствовался солоноватый привкус крови. Чуть в стороне четверо оборванцев прижали к обгоревшей стене до сих пор сопротивляющегося Торстена и методично его избивали.

Несмотря на то, что несколько секунд назад Винстон лежал без сознания, мысли были на удивление четкими. Он понял, что из этого переулка живыми их уже не выпустят. Избивавший его оборванец нанес еще один удар, и внутри что-то хрустнуло. Ребра сломал, сволочь, — мысли были холодными и отстраненными. — Вот и все. Как глупо…

Не осознавая, что делает, Винстон на одних инстинктах, на одном зверином желании жить напряг все свои силы и словно потянулся к чему-то столь далекому, но порой манящему своей близостью… И вот сейчас, вплотную приблизившись к грани, отделяющей жизнь от смерти, он сумел прикоснуться к этой энергии и зачерпнуть ее частичку. Какой-нибудь из адептов Великих Сил, окажись он свидетелем происходящего, сказал бы, что Винстон сотворил свое первое в жизни плетение. Но на самом деле это был не более чем выброс сырой силы, едва не стоивший юноше жизни…

Нападавших смело порывом ветра и впечатало в соседнее полуразвалившееся здание. Единственный оставшийся на ногах оборванец выхватил заточенный кусок железа, ближе к основанию обмотанный ветошью, и с рычанием кинулся на Торстена, но тот, несмотря на потрясение от столь быстрого изменения ситуации, не сплоховал — успел перехватить его руку и со всей силы всадить лоб в переносицу нападавшему, отчего тот обмяк и прилег отдохнуть на некогда утоптанную, а теперь заросшую травой землю.

— Всегда знал, что голова — это мое самое сильное место, — ухмыльнулся Торстен. — Но кто мне объяснит, что тут вообще сейчас произошло?

Да, тот поход в трущобы оставил долгую память. В первую очередь, Ригу, который лишился двух передних зубов, и самому Винстону, на чью долю перепали сломанные ребра, перебитый нос и, как следствие, хронический насморк. Меньше всех, как ни странно, пострадал Тидш. Выбывший в самом начале, он отделался внушительным синяком под правым глазом. Но для Винстона во всей этой истории важнее всего была окрепшая уверенность в том, что у него есть способности обращаться к силе одной из великих стихий.

С очередной здравницей поднялся Риг. Как и Винстон, он считал себя настоящим патриотом и не мог не поднять кубок за родную страну и императора. А гордиться действительно было чем. Гирская империя занимала девятую часть крупнейшего в мире материка — Тангеи. Именно на этом континенте когда-то появились первые человеческие племена, именно отсюда в неизвестность отправлялись корабли отчаянных смельчаков-исследователей.

Теперь люди вольготно чувствовали себя еще на двух материках. Их коренным обитателям пришлось потесниться под напором молодой расы, сталью и магией доказавшей свое право властвовать над миром. Лишь на одном континенте люди по-прежнему осмеливались появляться только в нескольких выстроенных ими портах, через которые шла робкая торговля с лучшими в мире войнами — расой грау.

Сейчас Тангею покрывало лоскутное одеяло стран, но когда-то все было иначе. Несколько поколений правителей одного из королевств сумели золотом и хитростью, предательством и благородством, огнем и мечом постепенно объединить под своей рукой весь материк и создать величайшую из империй, которую знал этот мир.

Некоторые племена, страны и даже целые народы гордо отказывались признавать ее власть, за что и расплачивались кровью. Те, кто поумнее, на словах подчинялись, но продолжали жить по своему разумению. Императорские наместники чаще всего назначались из числа местных жителей, прошедших обучение в столице, а наиболее дальновидные правители даже сумели остаться у власти, закрепив для своих династий этот титул.

Не все было спокойно внутри страны. Случались мятежи, бунты и даже войны. Но, несмотря на это, полтысячелетия зенита славы империи по праву считались золотым веком. Невиданный ранее расцвет культуры и ремесел, общие для всех язык и деньги, развитие науки и магии… Десятки тысяч рабов тянули мощеные дороги к самым удаленным уголкам империи, связывая все провинции в единое целое. Возводились величественные города, осваивались заброшенные земли, процветала торговля.

Императоры даже лелеяли планы о вторжении на другие материки, где существовали людские государства. Армады кораблей отправлялись к чужеземным берегам, неся в трюмах легионы, но и правители тамошних стран сумели дать отпор захватчикам. За кровавыми войнами и увеселениями императоры все больше забывали о своих землях.