Три факта об Элси - [9]

В глазах Элси читалось замешательство.

— Фло, что происходит, черт побери?

— Ничего. Ничего не происходит. С чего ты взяла?

Элси опустила взгляд:

— Потому что у тебя руки дрожат.

Мисс Амброуз

— Совсем с катушек съехала, если хотите мое мнение!

Его мнение никого не интересовало, однако диалог для Хэнди Саймона был необязательным условием. Он считал, что мир нуждается в постоянных комментариях, так что он по своей инициативе влезал с объяснениями на случай, если они кому-нибудь пригодятся.

— Хм? — Антея Амброуз разглядывала себя в карманном зеркальце, купленном за способность все увеличивать в десять раз. О покупке она уже пожалела, но отвести взгляд не могла, как невозможно не смотреть на аварию на соседней полосе дороги.

— Вскакивать и так орать! — Хэнди Саймон поволок стол по полу на его законное место. Забытое блюдо сандвичей с яйцом задребезжало на всю опустевшую гостиную. — Как, бишь, ее там…

Мисс Амброуз со щелчком сложила зеркальце, скрывая волнение.

— Флоренс, — подсказала она, — мисс Клэйборн. Боюсь, отправка в «Зеленый берег» для нее всего лишь вопрос времени.

— И как вы их различаете?

Мисс Амброуз бросила зеркальце в сумочку.

— Это моя работа.

Хэнди Саймон взял сандвич с яйцом и отправил в рот.

— Их тут так много, и все похожи одна на другую, — проговорил он, не прекращая жевать. — Если вы не против, я выскочу на улицу, почищу трубы, иначе возникнет затор…

Было время, когда мисс Амброуз задумалась о достоинствах Хэнди Саймона. В конце концов, кроссовки можно вымыть, а волосы подстричь, как показывают в телешоу. Люди покупают новую одежду, делают пробор с другой стороны — и неожиданно преображаются. Тогда мисс Амброуз еще всматривалась в горизонт на предмет потенциального мужа, как потерпевший кораблекрушение ждет спасительного корабля.

— …который помешает эффективному стоку дождевой воды. — Саймон взял еще сандвич. — Что может привести к необратимым повреждениям…

Впрочем, на некоторые корабли садиться все-таки не стоит.

— …и потенциальной угрозе для строений, если срочно не заняться ситуацией.

Иначе тебе всю оставшуюся жизнь будут разжевывать каждую мелочь.

Антея Амброуз направлялась в свою квартиру в дальнем углу пансионата. Она жила отдельно от престарелых, но в ее квартире был точно такой же бежевый палас (мисс Биссель считала бежевый универсальным цветом, который со всем сочетается), и дверь закрывалась с таким же слабым извиняющимся щелчком. Вид из окон точно такой же, и сами окна открывались лишь на крошечную щелочку (опасение, что жильцы станут выбрасываться из окон, распространялось, видимо, и на персонал). Квартира была служебная и предоставлялась вместе с должностью, на которой мисс Амброуз планировала задержаться не дольше года. Она отправляла резюме и в другие компании, и даже один раз ее позвали на собеседование, но в тот день новая старушка решила сбежать еще в пути прямо на светофоре. Антея долго успокаивала бедную женщину и никуда не смогла пойти. А ей даже не перезвонили.

Мисс Амброуз никогда не ходила быстро — не то стыдясь энергично передвигаться в царстве тростей и ходунков, или же старость понемногу пропитывала ее тело, уговаривая присоединяться. Антея не собиралась работать с престарелыми — она мечтала стать стюардессой или пойти в крупное издательство, заняться чем-то гламурным, где можно ходить легко и стремительно. Но жизнь оказалась сродни глубинному течению: как ни старалась Антея бороться и своевольничать, та увлекала ее за собой. Куда проще, думала мисс Амброуз, было бы знать с самого начала, какие у Вселенной на тебя планы. Сколько бы сил это сберегло! Вместо бесцельного барахтанья можно было бы уверенно плыть к своей цели, игнорируя искушения, отвлекающие моменты — и других пловцов, которые борются с приливом.

На территории было тихо. Мисс Амброуз прошла мимо скамеек и пустой беседки, бросив взгляд на японский садик. Она целую вечность убеждала мисс Биссель, что это стоящая идея. Она прочла в журнале, что японские сады якобы помогают обрести внутренний покой и склоняют к внутреннему созерцанию, но мисс Биссель возражала, что неразумно поощрять здешних обитателей углубляться в себя, в их-то возрасте.

Вообще-то, мисс Биссель сказала только: «Я так не думаю, Антея», и мисс Амброуз потратила массу сил, чтобы хотя бы затеять дискуссию. Она редко спорила с мисс Биссель, но в этом случае настаивала на своем несколько месяцев, и начальница в конце концов сдалась. Правда, от фонариков пришлось отказаться из-за мотыльков. Мисс Амброуз гадала, заходит ли кто в этот сад или он просто служит гигантским японским памятником тем временам, когда ей казалось, что она сможет что-то изменить. Сейчас в саду, конечно, никого не было — в это время дня в «Вишневом дереве» безлюдно. Жильцы дремлют перед своими радиолами и чашками остывшего чая. Здесь привыкли спать на ходу, и было очень привлекательным поддержать традицию. Каждый день мисс Амброуз боролась с собой: борьба шла между отрицанием и принятием. Принятием того факта, что хотя в ее квартире и нет поручней, но на стене сколько угодно места, чтобы их привинтить.