Джаред подошел ближе. Дейвон вскочила на ноги, положила сэндвич на тарелку рядом с банкой маслин; под футболкой колыхнулась упругая грудь. Он заметил язвительно:
— От итальянской кухни ты воротила нос, а теперь ешь ореховое масло?
— Я проголодалась, — сурово ответила Дейвон. Он протянул руку и взял прядь ее волос. Дейвон резко отстранилась.
— Не надо, Джаред! Пожалуйста...
Его рука упала, лицо окаменело.
— Ты даже моего вида не выносишь, не так ли?
Нет, она не могла вынести его прикосновения. Потому что, как бы это ни было нелепо, от них она таяла словно масло. Ей хотелось броситься ему на шею, забыть о том, что наступит завтра, что она должна сохранять достоинство. Она ровным голосом ответила:
— Ты верно меня понял.
Он резким движением развязал галстук и сдернул его с шеи.
— Тогда почему бы тебе не отправиться восвояси? — грубо рявкнул он. — Потому что я тоже голоден и не хочу есть в присутствии женщины, которая обращается со мной как с потенциальным насильником.
Дейвон схватила тарелку и стакан с молоком.
— Ну а я тем более не желаю есть в присутствии мужчины, считающего женщин низшей формой млекопитающих!
— Я ведь уже извинился за деньги!
— Слова дешево стоят, Джаред.
Дешево. Джареду претило, когда это слово употребляли в отношении его. Тем более когда это говорила Дейвон. Он сдался:
— В Нью-Йорке... то, что я сказал тем утром, то, как я поступил... я не должен был этого делать. Это было недальновидно.
Ее брови удивленно взлетели.
— Недальновидно? Хорошо же ты на это смотришь!
С этими словами она быстро направилась к двери, шлепая по холодному полу босыми ногами. Джаред крикнул ей вслед:
— По крайней мере постарайся обращаться со мной как с человеком перед твоей матерью и моим отцом! Иначе мы отравим всем весь праздник.
— Будем держаться достойно во всех отношениях.
— Не доводи меня, Дейвон, — мягко предупредил он.
— Не пытайся давить на меня, Джаред, — вспыхнула она.
Как только Джаред с каменным лицом шагнул к ней, Дейвон бросилась за дверь и быстро взбежала по ступенькам. Но когда она оказалась наверху, гнев уже покинул ее; слезы медленно покатились по щекам. Она чувствовала себя ужасно одинокой. Одинокой и беззащитной.
Джаред — враг, и скрыться от него некуда.
В воскресенье Дейвон проснулась поздно, всю ночь ее мучили кошмары. Сквозь занавески светило солнце. Внезапно ей захотелось снова ощутить, как ветер бьет в лицо, и услышать, как стучат по земле копыта: это отвлекло бы ее от Джареда. Ей очень понравился Раджа, крупный жеребец с черными глазами, светившимися одновременно и умом, и горячим характером.
Первые несколько минут Дейвон понадобилось доказывать коню, что командует здесь она, а не он. После этого она полностью отдалась скачке, сначала заставив Раджу взять несколько барьеров на круге, а потом пустив его галопом по ровному полю. Приподнявшись в седле, она гнала и гнала коня вперед. Все вокруг исчезло, осталась только эта скачка...
С сожалением Дейвон заставила Раджу перейти на более спокойный галоп, потом, когда ветви кленов начали задевать ее волосы, — на рысь. Конь задергал ушами, потом заржал и привстал на дыбы.
Навстречу им скакала другая лошадь — Дейвон узнала роскошного черного жеребца с белым пятнышком на лбу, по имени Звездный Свет. Верхом на нем сидел Джаред. «Когда-нибудь он оставит меня в покое?» — с отчаянием подумала Дейвон.
Джаред подскакал к ней. Щеки Дейвон раскраснелись от быстрой езды, глаза сияли знакомым голубым светом. Джаред процедил сквозь зубы:
— Кто разрешил тебе взять его?
— Твой отец. Это, кажется, его лошадь.
— Мой отец не мог разрешить тебе скакать на нем через рвы на скорости сорок километров в час. Здесь не Техас, а Раджа — не смирная пастушья лошадка. Ты могла сломать себе шею!
Руки Дейвон судорожно стиснули поводья. Раджа беспокойно загарцевал под ней. Она фыркнула:
— Давай не будем препираться, сидя на двух очень нервных лошадях. Уезжай отсюда, Джаред. Мне было так хорошо, пока ты не появился.
Она легко спрыгнула на землю и, не обращая больше на Джареда внимания, повела Раджу к ручью.
Джаред тоже спешился, привязал жеребца к ближайшему дереву так, чтобы тот мог щипать траву, и направился к Дейвон. Чем ближе он подходил, тем труднее ему становилось сдерживать себя.
Она заметила его приближение и пристально смотрела на него.
— Намеков ты не понимаешь, да? — язвительно спросила она.
— Ты выглядишь гораздо лучше, — услышал Джаред собственные слова. Вообще-то он собирался начать по-другому.
— Пока ты не появился, я и чувствовала себя лучше.
Джаред невесело рассмеялся.
— Мы, конечно, можем продолжать обмениваться обидными фразами, как дети в песочнице, Дейвон. А можем и попытаться вести себя как взрослые люди — словом, если честно, то я едва не умер от ужаса, увидев, как безрассудно ты скачешь на Радже верхом. С этой лошадью очень трудно справиться!
— Как видишь, эта лошадь мирно щиплет траву, да и я стою перед тобой в целости и сохранности.
— Ты не сдаешься, верно? — прорычал Джаред.
— Когда дело касается тебя — нет.
С трудом борясь со жгучим желанием схватить ее на руки и целовать до тех пор, пока они оба не начнут задыхаться, Джаред буркнул:
