Тревожный мозг - [93]

Гарольд: невыявленная киста головного мозга

Гарольд – мальчик, которому я просканировал мозг при помощи ОФЭКТ и обнаружил проблему, которую другие врачи найти не могли. Невысокому, но крепко сложенному Гарольду было четырнадцать. До двенадцати лет Гарольд был относительно добрым и покладистым мальчиком. После того, как Гарольду исполнилось двенадцать, его семья стала замечать его угрюмость и раздражительность, чего раньше за ним не водилось. У Гарольда развилась постоянная пассивная агрессивность, готовая чуть что выйти на поверхность. Его раздражительность усиливалась, и вскоре с Гарольдом каждую неделю стало случаться по несколько припадков, во время которых он сломал лампу, кулаком проломил стену и ногой пробил дыру в двери. Терапия с участием консультанта по вопросам воспитания не принесла никаких результатов; консультант сказал семье, что у Гарольда были «нормальные подростковые трудности». Семейная терапия носила проблемный характер, поскольку семейный терапевт обвинил родителей Гарольда в том, что они не установили в отношениях с ним четких границ; на самом деле, ужесточение границ приводило Гарольда в еще большую ярость. Психиатры назначили несколько разных препаратов, которые приносили мало пользы, зато имели сильные побочные эффекты. После того, как Гарольд в припадке гнева попытался зарезать своего отца кухонным ножом, родители привели его ко мне.

Приняв во внимание то, что ранее предпринятые попытки лечения результатов не имели, я порекомендовал им сделать Гарольду ОФЭКТ мозга, и они согласились. Мы были удивлены, увидев на снимках, что у Гарольда была большая киста, наполненная жидкостью полость, давившая на его левую височную долю. Подобные кисты, расположенные в области левой височной доли, могут стать причиной проблем, аналогичных тем, что были у Гарольда: угрюмости, раздражительности, приступов гнева.

Я посоветовал родителям Гарольда проконсультироваться с нейрохирургом по поводу удаления кисты. Первый хирург, к которому они обратились, дал отказ, сказав, что он проведет операцию, только когда и если киста приведет к «настоящим» проблемам, как будто приступы ярости, разрушения и попытка ударить ножом отца – проблемы не настоящие. Я не сдался и направил семейство к другому нейрохирургу, который более внимательно относился к нейропсихиатрическому влиянию кисты в височной доле. Он согласился с необходимостью операции и спустя несколько недель провел ее. После удаления у Гарольда кисты его угрюмость, раздражительность и приступы ярости полностью исчезли – ну, почти полностью. Все же у него еще оставались его «нормальные подростковые трудности».

Консультирование, семейная терапия и медикаментозное лечение не решают проблем, вызванных кистой или опухолью мозга. Гарольд и его родители могли бы безрезультатно проходить психотерапию на протяжении многих лет. Сперва надо было устранить серьезную проблему, заключенную в его мозге. Только после этого психотерапия или другие методики могли дать нужный эффект.

Ртуть, угарный газ и другие ядовитые вещества

Тридцатидевятилетний Кларк был успешным специалистом. Он с легкостью закончил медицинский ВУЗ, резидентуру[56] по дерматологии в престижном университете и открыл собственную врачебную практику, которая шла очень успешно. Однако что-то пошло не так. Кларк начал забывать простейшие методы лечения и дифференциальные диагнозы. Он стал забывать имена постоянных клиентов, что было для него нехарактерно. А его сотрудники сказали, что он стал раздражительным и резким в общении. И тогда Кларк обратился ко мне.

Кларк хотел, чтобы ему провели сканирование мозга. Он предпочитал получать информацию визуально: для него изображение стоило тысячи слов. К моему удивлению, на сканах его мозг выглядел ужасно, как мозг человека, который долго принимал тяжелые наркотики; когда мы видим на снимках ОФЭКТ такой паттерн, то называем его «токсичным» и «зубчатым». Я осторожно спросил Кларка, не принимал ли он наркотики и не злоупотреблял ли алкоголем или рецептурными медикаментами. Также я спросил его, не мог ли он как-то взаимодействовать с мебельным лаком, необычными пестицидами или другими ядами. На все вопросы Кларк ответил отрицательно. Я призадумался и спросил у Кларка, что он ел. Кларк удивил меня, ответив, что он любит суши и на протяжении многих лет ест суши буквально по три раза в день.

Эта информация навела меня на идею. Я знал, что в суши может содержаться ртуть. Я проверил уровень ртути в организме Кларка, и оказалось, что он невероятно высок. Ртуть высокотоксична. Так мы нашли ответ. Я направил Кларка к специалисту по тяжелым металлам, который помог Кларку избавиться от ртути при помощи хелатотерапии (метода лечения, выводящего тяжелые металлы из организма) и инфракрасной сауны, которая тоже выводит токсины. Сперва постепенно, а затем быстрее когнитивные функции Кларка вернулись на прежний высокий уровень, и он стал менее раздражительным и резким в общении со своими сотрудниками.

В моей практике случай Кларка был не первым, когда у человека возникали проблемы из-за воздействия ртути. Много лет назад я обнаружил, что у другого моего пациента был высокий уровень ртути из-за того, что он подолгу охотился и рыбачил в болотистой местности, затопленной сточными водами от целлюлозного завода. Изучив вопрос, я узнал, что такие заводы в больших количествах используют ртуть и выбрасывают токсичные, загрязненные ртутью отходы в окрестные воды. У этого пациента, заядлого охотника и рыбака, из-за отравления ртутью возникли значительные когнитивные нарушения.