Тревожные ночи Самары - [33]
— Ах ты гада! — свирепо крикнул Ягунин, вскакивая с кровати. Кулаки его были сжаты: простить себе не мог такой доверчивости. Он подошел к окну и сказал, не оборачиваясь: — А знаете, Иван Степанович, я ведь сообразил, что тут комедия. Только, извиняюсь, худое про вас подумал.
Белов собрал морщинки вокруг глаз.
— Скажи, Миша, честно: не затаил обиду?
— Да нет же! — обернувшись, выкрикнул Ягунин. — На себя злюсь, на вас-то — за что?
— Ну и ладно. А в ведомости все-таки в самом деле распишись. Взносы-то я заплатил за тебя. Закабалил на четыре тыщи.
— Я три с половиной плачу, — пробормотал Ягунин.:— Где тут расписаться?..
— Три с половиной в прошлом месяце было, — возразил Белов. — Скоро до миллиона, глядишь, дойдем…
3
Перед визитом к арестанту Ягунину Иван Степанович поручил Шабанову собрать всех сотрудников отдела, не занятых бандой Сарафанкина. Пока Белов с Ягуниным выясняли отношения, в кабинет начальника секретно-оперативного отдела набилось порядком чекистов. Первыми пришли Шабанов и Айзенштат, за ними явился черноволосый верзила Чурсинов, потом близнецы Мельниковы, Сергей и Николай, различать их Белов научился по одежде — у Сергея штаны были сшиты из блестящей занавесочной ткани. Подошло еще несколько человек. В кабинете стоял гомон и махорочный чад — Иван Степанович курить у себя разрешал. Заглянула Женя Сурикова, но сразу ушла. Правда, недалеко: решила подкараулить Белова на лестнице. Дождавшись, спросила:
— Что с Михаилом? Наши говорят…
— Не будем об этом, — отрезал начальник отдела. — Идет расследование… секретное, ясно? И нечего языком молоть.
У Суриковой от обиды слезы выступили, но она сдержалась и промолчала. Грубость Белова была явлением непривычным и оттого воспринималась чувствительно.
— Здравствуйте, товарищи, рассаживайтесь, — произнес скороговоркой Иван Степанович, входя в кабинет. Сев за стол, он выдвинул ящик, покопался в нем, задумался. Снова задвинул ящик, так ничего и не достав. Шабанов с Чурсиновым переглянулись. Белов потер лоб и устало сказал:
— Начнем. Давай сначала ты, Сергей. — Он сделал знак одному из Мельниковых.
— Я Николай, — сдержанно поправил тот.
— Извини, — смутился Белов. — Как у вас?
— Никакой он не дутовец и не английский агент, — сказал Николай и заглянул в бумажку. — Гнездилов Иван Петрович, тридцать пять лет, бывший унтер, а сейчас деклассированный элемент. — Он поднял голову и рассмеялся — Смех и грех. Купчиху Трусову так напугал, что она с ним аж три месяца сожительствовала. Все серебро ему отдала, чтоб только умотал подальше… Транспортная ЧК нам его нынче передаст, сняли с поезда в Безенчуке…
— Направляйте сразу в следственный, — нетерпеливо заключил Белов. — Что у тебя, Сергей, с комхозовцами?
— Точно, Иван Степанович, взяточники! Сегодня арестовать надо. Среди них, между прочим, и «бывшие» есть…
— Заготовь ордера, Сергей… Можете идти вместе с братом.
Белов выслушал еще два рапорта: о монахинях, за 30 миллионов продававших на Ильинском базаре украденные из церкви бриллианты. Их лет десять назад пожертвовал церкви купец Савенков, однако обманул, подлец: бриллианты оказались поддельными. Второй рапорт касался мероприятий по борьбе со спекулянтами. Они скупали у крестьян продукты прямо на вокзалах и потом вздували на них рыночные цены вдвое. Если в Ставропольском уезде мука стоила 180 тысяч рублей за пуд, то в Самаре — 360 тысяч, овсяную шелуху, и ту стали спекулянты отдавать не дешевле чем по 50 тысяч рублей за пуд.
Когда в комнате остались только четверо чекистов, занимающихся делом об ограблении нэпманов, Белов сказал:
— Председатель губчека просил расстараться. Пошуровать побыстрей. Слухи по Самаре пошли нехорошие. Так что нам придется попотеть. Ясно? Чурсинов, давай.
— Докладываю, — мрачно забасил Григорий Чурсинов, похожий на цыгана уральский казак, — что банда Стригуна никаких отношениев к складам губсоюза не имеет. Ни сном ни духом. И Шлыка они не трогали, Рыжих узнал про это точно, у него в банде свой… Угрозыск их взял на Ильинском рынке, а допрашивали мы вместе. С Рыжих, значит.
Белов кивнул.
— Так. Ясно, Следующий.
Вскочил, вытянулся стрункой Миша Айзенштат. Браво отрапортовал:
— За мое дежурство буфетчица не отлучалась. В самом «Паласе» ничего подозрительного не было замечено, и она себя держала тоже совсем не подозрительно.
— Кто сейчас дежурит?
— Коврижных.
Белов взглядом поднял с места Сурикову.
— Вот. — Девушка положила перед ним пачечку листков.
— Что это?
— Сведения о тех, которых грабили. Потерпевшие нэпманы. Суммы конфискаций — вот список. Вот тут протоколы осмотра мест происшествия, я их вместе собрала.
Белов придвинул к себе бумаги.
— Молодчина. Все?
— Да.
— Ну что ж, — сказал Иван Степанович, давя зевок. — Успехов у нас негусто, но… давайте работать! А насчет Ягунина пока никаких вопросов не задавайте. И вообще— поменьше…
Чурсинов с Айзенштатом вышли. Шабанов было задержался, очевидно, хотел подождать Женю, но, услышав, как она сказала: «Могу я поговорить с вами, Иван Степанович?» — скрылся за дверью.
«Опять начнет выспрашивать, — с неудовольствием подумал Белов. — А если ей правду сказать? Товарищ вроде надежный, хотя… Нет, нельзя, баба есть баба».
В основу повести положены эпизоды так называемых маорийских войн 1843–1872 гг. Главные персонажи ее — вымышленные лица, однако при разработке сюжетной линии автор широко использовал конкретный фактический материал из истории Новой Зеландии периода маорийских войн.
![Без права на покой [Рассказы о милиции]](/storage/book-covers/24/24d2d65877b939e0b22d7a1e86438ffbd2e9e2ce.jpg)
Очерки, документальные рассказы и повести, помещенные в этой книге, посвящены теме охраны государственной собственности, борьбы с бесхозяйственностью, расточительством, рвачеством. На примерах, взятых из жизни Куйбышевской области, авторы показывают целеустремленную и напряженную работу, которая ведется в этом направлении…
Рожденная в огне революционных битв, воспитанная Коммунистической партией, неразрывно связанная с народом, советская милиция с первых дней своего существования стала надежным стражем социалистического общественного порядка. Об этом и рассказывают материалы, помещенные в настоящем сборнике.
Конец 1921 года. Война закончилась, но еще много разных отрядов и групп из недобитыхбелогвардейцев, а то и просто бандитов, шастают по просторам Дикого поля и Поволжья.В Самарской губернии таким «бельмом в глазу» для чекистов стала Атаманская армия Василия Серова, бывшего унтер-офицера царской армии. Пользуясь неразберихой и малочисленностью красноармейских отрядов, банда Серова наводила страх и ужас на жителей станиц и небольших городков Поволжской степи. В конце концов, после особенно дерзкого нападения серовцев на уездный город Пугачев, руководство губчека приняло решение выманить банду из степи и уничтожить…
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.