Тревожная ночь - [9]

Шрифт
Интервал

«Шу-шу, шу-шу, шу-шу…»

Дымит паровоз — часто, возбужденно, торопливо, и бросает в небо белые облака.

Стучат колеса под площадкой, резко стучат: железо по железу. Ветер швыряет в лицо снеговую крупу, заставляет зажмуриться. А щеки жжет, точно это не ветер, а пламя из топки.

Михаил Григорьевич держится одной рукой за кран. Иногда он нагибается и поправляет пальто Ольги Михайловны, которым она покрыла больного. Не холодно ли Поликарпу? Не простудится ли он? Нет! Он укутан заботливыми руками. А пальто Ольги Михайловны теплое. Ветру не осилить его.

По другую сторону подъемного крана видна высокая фигура Долинюка. Он стоит спиной к ветру, курит. Он мог бы подняться в застекленную со всех сторон кабину крановщика. Там нет ветра. А тут вьюга леденит спину. Долинюку холодно. Он глубоко затягивается, будто дымом можно согреться. Одет он тепло. Быть на морозе ему не впервой. А может быть, ему так холодно не от мороза?..



Кущин видит профиль Долинюка. Его чуб, который болтается по ветру.

«Сколько ему может быть лет? Двадцать шесть или двадцать семь, не больше…»

«Шу-шу, шу-шу, шу-шу…» И вдруг резкое.

«Иду-у! — загудел паровоз. Разъезд. Красный светофор. — Ш… ш… ш…»

Как плавно, почти неощутимо останавливается подъемный кран! Так мягко останавливаются пассажирские поезда. Но и там механик редко когда добивается такой плавности. Видно, машинист постарался, чтобы не потревожить больного.

На горизонте небо светлеет. Что это, восход? Рановато. Это отсвечивают в небе огни города. Облака над заводом дымно-красные…

Таким же багровым было небо, когда диспетчер Кущин получил приказ начальника оставить станцию. Михаил Григорьевич побежал тогда к своему дому. В те минуты он думал, что жена и дочка Галя, может быть, спаслись, спрятались от бомбежки в подвале или ушли в лес… В куче розовой кирпичной пыли среди обуглившихся комнат он нашел обгоревшую кровать жены. Там они и лежали вдвоем: жена и Галя…

Светофор загорается зеленым огоньком. Паровоз гудит и медленно трогает. И снова без толчка, плавно начинает двигаться площадка подъемного крана. Долинюк что-то пишет на листке бумаги, роется в карманах, потом протыкает бумагу самопишущей ручкой и бросает ее на платформу дежурному по станции. Кущин видит, как тот нагибается и поднимает листок с авторучкой.

«Тук-тук, тук-тук, тук-тук…»

Дни, месяцы, годы вспоминает Кущин.

…Поезд увез тогда Кущина от границы. В поезде Михаил Григорьевич учился стрелять; на остановках — бросать гранаты.

Потом фронт. Огромная крепость на колесах, которой командовал Михаил Григорьевич, скрывалась обычно от вражеских летчиков где-нибудь на лесистом перегоне, словно уснувшая в траве черепаха. Перед боем стальная махина оживала. Бронепоезд превращался из огромной черепахи в огромного ежа. С лязгом и грохотом открывались стальные заслоны, и броневагоны ощеривались дулами орудий и пулеметов…

Потом снова маленькая пограничная станция, где началась война. Михаил Григорьевич вспомнил, как подходил на бронепоезде к этим местам. Ему доложили, что на путях замечен состав вражеских броневагонов. Михаил Григорьевич снял трубку телефона и, повернув диск, поставил его на маленький красный кружок. Теперь командира «крепости на колесах» слушали во всех отсеках бронепоезда.

— Приготовиться к боевому рейсу! — приказал Кущин.

По всему составу застрекотали звонки: это связисты выверяли телефоны.

В боевых башнях артиллеристы осторожно отворачивали на несколько витков колпачок на головке снаряда, подготовляясь к стрельбе. Затем снаряды бережно протирались, укладывались рядом с орудием.

А он, командир Кущин, нагнувшись над картой, изучал дорогу, ведущую к месту предстоящего боя. Приглушенно бормотала рация.

Радист, склонившись над листком бумаги, исписывал его столбиками цифр. Казалось, он решал сложную арифметическую задачу. Но это была не задача, а шифр телеграммы — засекреченный приказ командования командиру бронепоезда.

Поезд набирал ход, а в это время за облаками фашистский летчик радировал точное местонахождение бронепоезда.

Бронированный состав шел лесистым перегоном, когда его накрыла большая черная тень.

— Тревога! — пронеслось по бронепоезду.

— Приготовиться к воздушному нападению! — приказал Кущин.

И прошел к паровозу. Рядом с будкой машиниста была боевая рубка. Отсюда командир бронепоезда командовал боем.

Первого фашистского летчика Кущин перехитрил. Машинист вел состав на средней скорости. Летчик приладился лететь так, что его самолет будто висел над составом. А командир бронепоезда, видя это, не менял скорости, словно хотел помочь фашисту. Но вот умолк рокот мотора. Кущин знал: сейчас самолет спикирует.

— Полный вперед! — приказал он.

Машинист ждал приказа, был к нему готов. Пар устремился сквозь большой клапан. Ветер засвистел у смотровых щелей командирской рубки, и вслед за этим прокатился взрыв, ярко блеснула вспышка.

Кущин приказал подтормозить и высунулся в окно. Позади бронепоезда стелился дым. Бомбы упали за десять-пятнадцать метров от хвостового вагона.

Первая атака врага не удалась. Но вслед за ней на бронепоезд налетели уже два пикирующих бомбардировщика. Один прошелся пулеметом по составу с хвоста к голове. Но пробить броню не смог. Команда бронепоезда только слышала над своей головой грохот. Словно танк на огромной скорости прокатился по крышам вагонов.

Продолжить чтение
Еще от автора Марк Симович Ефетов
Девочка из Сталинграда

Нет, должно быть, города на земном шаре, который так, как Сталинград, заставлял бы вспоминать проклятое слово «война». И в то же время с именем героического Сталинграда связываем мы счастливое слово «мир».В Сталинграде я был в дни Великой Отечественной войны и в дни мира. Здесь я видел дом, от которого войну повернули обратно: от Волги - на Берлин. Четырнадцать шагов перед этим домом были последними шагами, которые враг не смог сделать по нашей земле. Здесь же, в нескольких шагах от врагов, провела два месяца маленькая девочка без фамилии, по имени Света.О ней, о городе-герое Сталинграде, о доме, который носит имя сержанта Павлова, я рассказал в этой книжке.

Последний снаряд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Света и Камила

У двух маленьких девочек война отняла отца и мать. Повести о двух девочках, живущих на берегах двух больших рек, Волги и Нила.

Письмо на панцире

Повесть о пионерском лагере Артек, об интернациональной дружбе детей, о судьбе девочки-пионерки, побывавшей в Артеке, и ее отце-инженере, участнике войны, который помог раскрыть тайну надписи на черепахе.

Граната в ушанке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Игорь-якорь

Повесть эта не только о войне. В ней рассказано, как мальчик, по прозвищу «Яша — взяла наша», воспитал в себе бесстрашие и спустя много лет, когда стал Яковом Петровичем, это умение не бояться опасности передал своему сыну Игорю — Игорю-якорю.

Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.

Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.

Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.