Тревоги Тиффани Тротт - [19]

– Понимаю.

– Тогда я был никто и ничто. Кроме идей, энергии и амбиций, у меня ничего не было. Он предоставил мне возможность добиться успеха. Иначе это было бы почти невозможно. И не было бы…

– Довольно Успешного, – подсказала я.

– Да, – сказал он, слегка пожав плечами, – не было бы. Вот почему у меня есть дом в Сассексе и фешенебельная квартира в городе. Вот почему на мне костюм «Сэвил-Роу»[21] и туфли ручной работы. Вот почему моя дочь учится в Бенендене.[22] Все потому, что отец Оливии заложил фундамент моего успеха в бизнесе.

– Но если компания процветает, вы могли бы просто вернуть ему долг? – осмелилась я спросить.

– Я вернул, – ответил он. – Конечно, я вернул. С процентами. Но это не так просто, как кажется, потому что, согласившись субсидировать меня, он поставил условие, что сделает это только в том случае, если я пообещаю заботиться об Оливии и никогда ее не оставлю. Он очень настаивал на этом, и я сказал, что это дело моей чести. И я сдержу слово. В любом случае, – продолжал он с легкой гримасой, – развод – такая неприятная вещь, особенно если есть дети. Я не хочу причинять боль моей дочери.

– Ну, а я считаю, что нарушение супружеской верности еще хуже. Мне не хотелось бы, чтобы этим причинили боль мне.

– И причина, почему я поместил это объявление, в том, что я, видите ли, довольно одинок и нуждаюсь в любви и хочу найти кого-то, о ком я мог бы заботиться и…

– …Баловать немножко или даже очень, – сказала я мрачно.

– Э-э, да. Да. Совершенно верно. Кого-то, с кем я мог бы шутить. И когда я разговаривал с вами по телефону, и сейчас, когда я познакомился с вами лично, вы мне очень понравились. Я понял, что вы как раз тот человек, с которым мне будет весело.

– Почему это вы решили, что я хочу с вами веселиться? – возмутилась я. – Мне не нужно никакого дурацкого веселья. Я хочу выйти замуж.

– Ну, боюсь, я не смогу предложить вам замужество. Во всяком случае, не такое, как вам хочется. Но у нас могли бы быть чудесные отношения, – добавил он с воодушевлением. – Хотя, конечно, это было бы на неполную занятость.

– На неполную занятость? О, понимаю, – сказала я, сгибая черенок десертной ложки. – Ну тогда, может, вы мне скажете, в чем это будет заключаться? Я имею в виду, на сколько дней в неделю я буду вам нужна? И будут ли у меня какие-нибудь профсоюзные права? Буду ли я иметь гарантированную пенсию и оплату по больничному и сможете ли вы обеспечить мне минимальную заработную плату? И если мы составим контракт, будет ли он действителен, если Британия подпишет Социальную главу?[23] Вы понимаете, я вынуждена думать о таких вещах.

– Не будьте такой злючкой, – сказал он, когда появился официант с десертом и сыром. – Почему вы решили, что я не женат?

– Потому что вы не сказали, что женаты, – ответила я и посмотрела на потолок, который казался затуманенным от слез, подступивших к моим глазам. – Почему бы вам просто не написать: «Обходительный бизнесмен, состоящий в давно покойном браке, желает познакомиться с полной девушкой для веселого времяпрепровождения абсолютно без всяких видов на будущее»? Во всяком случае, вы могли бы сказать мне это по телефону.

– Вы не спрашивали.

– Но вы должны были сказать. Мы разговаривали с вами достаточно долго.

– Ну ладно, я не сказал, потому что вы мне очень понравились и я боялся, что, если вы узнаете о моем положении, вы не согласитесь со мной встретиться.

– Вот это чертовски верно. Быть у кого-то на подхвате совершенно не входило в мои намерения.

– Я не понимаю, почему вы так шокированы, – сказал он с раздражением, намазывая сыр на хлеб. – Я ведь предлагаю вполне… цивилизованные отношения. И давайте смотреть правде в глаза, Тиффани, многие заключают такого рода соглашения.

– Возможно, многие, но не я.

У меня вдруг перехватило горло, к глазам снова подступили слезы. Я отвернулась от него, уставившись на интерьер времен Марии Антуанетты, на сверкающие зеркальные панели и золоченые канделябры. Затем я снова взглянула на него.

– Вы сказали, что делаете мне предложение. Я его не принимаю. Так что, боюсь, вам придется снова искать кого-нибудь. – Я положила салфетку на стол и поднялась. – А теперь, думаю, мне пора домой. До свидания. Большое спасибо за ужин.

Я прошла через бар, где стоял веселый гул и раздавался звон бокалов. Лицо у меня пылало от возмущения. Какой мерзавец, думала я, пересекая Пиккадилли. Кем он себя возомнил? И, что важнее, за кого он меня принял? Вот хам. Что за… Я помахала водителю автобуса и зашла в салон. Пусто. Хорошо. По крайней мере я могу всплакнуть, и никто на меня не будет пялиться.

– Не падайте духом, дорогуша, – сказал кондуктор, когда я села на переднее сиденье, прикрыв лицо рукой. – Возможно, все обойдется.

– Да, конечно, – пробормотала я, а тем временем огромная, горячая слеза упала мне на колено.

Вряд ли обойдется, думала я, в особенности если у меня войдет в привычку встречаться с мужчинами вроде Довольно Успешного. Как отвратительно! За кого он меня принял? Я порылась в сумочке и достала мобильник. Позвоню-ка Лиззи и расскажу, какой он ублюдок. Подружка на неполную занятость ему понадобилась! Мне необходимо было чье-то сочувствие. Я набрала ее номер.