Тревоги пути - [59]

Лааринэль проведя несколько обманных маневров, ударом по ломаной траектории, самым концом лезвия, чиркнула соперника по шее. Этого вполне хватило. Из разорванной артерии на его грудь и траву хлынула кровь. Орк, схватившись за горло, повалился навзничь, пытаясь зажать руками смертельную рану. Эльфийка уже перехватила меч, чтобы его добить, как откуда не возьмись, из-за ее спины возник человек, одетый как крестьянин, и воткнув нож в сердце, плюнул морду еще подающему признаки жизни орку.

Эльфийка опешила, протирая глаза. «Откуда тут человеческие крестьяне?» Но, однако, зрение ее не обманывало. Задумываться об этом сейчас все равно некогда.

Лаа огляделась. В живых оставался теперь только главарь, но и ему недолго осталось.

Из распоротого бедра и по обнаженному плечу Шхарха текла бурая кровь, пачкая многочисленные костяные браслеты.

Он сражался уже из последних сил, что конечно, делало ему честь как воину.

Элфин отбил удар сверху, отводя в сторону его меч и Алинель воспользовавшись его открытым боком, ткнула ножом под ребра. Он коротко вскрикнул, выронил оружие, схватился за рану, повалился на бок и затих.

Все было кончено.

— Не добивай его! – резко крикнула Лааринэль, уже заносившему меч над орком Элфину, — Если выживет, мы его допросим, — уже мягче добавила она. Элфин согласно кивнул.

— Остальных добить, — Жестко распорядился он, оглядывая побоище.

Чувствуя за собой вину и ответственность за гибель друга, он устало плюхнулся на траву рядом с Алинель. Но тут же порывисто встал, и направился к погибшему Браноэлю.

Они повернули его на спину и поняли, что умер он мгновенно, от точного удара в сердце.

Браэнон отрешенно склонился над телом брата, обняв его, смотрел в одну точку.

Все остальные невольно собрались вокруг, не смея поверить, что его больше нет, не смея произнести ни единого слова, ибо никакие слова не смогут вернуть к жизни, так же, как и утешить вдруг осиротевшую душу.

Элфин поднял голову и увидел троих неожиданных помощников, тихо стоящих поодаль, и выжидающих, когда на них обратят внимание.

Компания, надо сказать, была странная. И если соотечественница вопросов почти не вызывала, то нахмуренный человек, выглядевший как типичный следопыт и крестьянин рядом с ним, по меньшей мере смотрелись странно.

Эльфийка сразу решила прояснить все вопросы и выйдя на шаг вперед представила своих спутников. Разговаривали на всеобщем, дабы не смущать человека.

— Я Лаэре се-ль од Ним Таар (Белая Ива), это мой муж, охотник и следопыт Митаэн прозываемый Манулом. А это, — она показала на второго мужчину, — Наш друг Тодор из Дора.

Элфин и все присутствовавшие эльфы удивленно переглянулись.

«Это-ж та самая деревня, спаленная этими вот орками!»

— Мы шли по их следу почти два дня, чтобы мстить, и рады, что смогли совершить обещанное, а заодно помогли вам.

Лаэре коротко кивнула всем собравшимся и отошла назад к мужу и Тодору.

Словно в подтверждение ее слов, жеребец, которого держал крестьянин, всхрапнул и ударил копытом в сторону поверженных неприятелей. Человек успокоил норовистое животное, погладив по морде.

— Мы благодарны вам за оказанную помощь, и признаться, если бы не вы, то нам пришлось заплатить за победу большей ценой, — на правах старшего, ответил за всех Элфин.

Он горько посмотрел на Браноэля.

— Прошу вас, быть нашими гостями и поднять вместе с нами чаши скорби… и дружбы.

Переглянувшись меж собой, все трое кивнули и поблагодарили за оказанное радушие и доверие.

Два дня гонки вымотали их совершенно, что уж говорить о Тодоре, не привычному к таким марш-броскам.

Лаэре украдкой посмотрела на него. Он с трудом стоял на ногах, но все равно держался молодцом.

Признаться, она не ожидала увидеть его вновь. К деревенским, она относилась если не с отвращением, то по крайней мере, с большой долей неприязни. В основном из-за того, что, никогда не делая зла людям, они с мужем зачастую получали от них порицание, непонимание, презрение. Как их образа жизни, так и просто за то, что они не похожи на них. И пусть Манул был из людского племени, то разительно отличался от всех людей, виденных ею ранее.

Убитых орков свалили в ближайший овраг и завалили ветками. Еще живого главаря связали, и погрузив на коня Тодора, решили везти в Нэрт-а-Нелл. Доедет – хорошо, а не доедет – так и Морк бы с ним.

Пока сооружали носилки для Браноэля, Элфин молча стоял над телом, и думал, что этот бой можно назвать их боевым крещением. Крещением кровью.

По дороге, новые знакомые рассказали им о том, как видели горевшую деревню, как встретили Тодора, и как он, не иначе по счастливой случайности, встретился с ними день спустя после их расставания.

Тодор в свою очередь, рассказал, что произошло с ним в Ани, и чем это может всем грозить. Рассказал, как сбежал оттуда, и как, доскакав до их ночной стоянки, наобум двинулся в предгорья. Выросший в этих местах, он вскоре столкнулся с его давешними спутниками, не иначе направленный самим Свамиром.

Оказывается, они потеряли следы орков, и все это время пытались их обнаружить. Такая же случайность, помогла ему, томимому жаждой, направиться в маленькую рощицу и наткнуться на отпечаток большой ступни в сырой и вязкой почве у маленького ручейка. Проникшись похвалой Манула, они продолжили преследование.