Третий путь - [68]
— Все в порядке, матушка? — поинтересовалась Юрпика.
— О, да, не волнуйся, — заверила ее мать. — Просто мне претит мысль, что твой отец предпочитает проливать кровь на поле брани, а не такое же красное вино на ковры в компании друзей.
— Сомневаюсь, что он лично разит врагов, — усмехнулась Негулина, неожиданно подкравшись с другого боку. — Да и друзей у него нет.
— Не стоит говорить подобного в стенах этого замка. Ты ведь знаешь, как отец не любит, когда о нем судачат за его спиной. И вообще, девочки, — нахмурилась Гвенера, — не стоит оставлять гостей одних. Живо найдите себе собеседников. Мне тоже пора показать этим спесивцам, перед кем им следует преклонять колени.
Пир шел своим чередом. По краям огромного зала были расставлены длинные столы с изысканными яствами, все восемь каминов жарко пылали, согревая гостей, с потолков свешивались изящные многоступенчатые люстры, от свечей которых тепла было едва ли не больше, чем от каминов. И все же почти все гости кутались в шерстяные шали, шарфы и горжетки. В самом центре зала танцевали аллеманду. Можно было с уверенностью сказать, что пир выдался на славу.
Юрпика украдкой попыталась покинуть зал, однако ей преградил путь высокий молодой человек, легкая смуглость которого выделяла его из общей массы. Черные и слегка вьющиеся волосы наряду с карими глазами делали его желанным для многих молодых особ. Виконт Чияра Ондри, сын графа Яна Ондри.
— Уже уходите? — вежливо поинтересовался он.
— Сир Чияра. Просто хотела поправить прическу и макияж.
— Если мое мнение чего-то стоит, то вы выглядите просто прелестно. Вам совершенно нечего поправлять, скорее, даже наоборот.
Род Ондри являлся в Гедорне одним из самых молодых. Свое графство им даровал прадед Морроса, когда предок Ондри показал свою храбрость в битве, ставшей решающей в войне с Амиссой. Король лично выделил лучший участок земли на новой территории и даровал переселенцу с севера Большого Континента титул графа. Остальным лордам, само собой, это не особо понравилось, но повелитель сказал свое слово, и им пришлось подчиниться.
— Со мной мало кто желает общаться, — невесело усмехнулся Чияра, обводя зал взглядом. — Вот я и решил, если со мной потанцует сама принцесса, остальные, возможно, начнут относиться к нашей семье более благосклонно.
— Полагаю, все будет наоборот, — осторожно заметила Юрпика. — Они изойдут желчью.
— Что ж, — игриво хмыкнул виконт, — вы разгадали мой план.
Пусть воздыхателей у Чияры кругом было полно, мало кто желал с ним породниться, как и с любым из членов рода Ондри. Свежа еще память несправедливости, учиненной прадедом Морроса. Плодородная земля привлекала многих, но никто не хотел оказаться в опале у остальных графов.
Единственным выходом для Ондри было — связать свой род с королевским. Юрпика, далеко не глупая девица, взбалмошностью не отличается, как и присущим дворянам высокомерием в купе с себялюбием. Она, само собой, разбиралась в политике и знала историю королевства, а потому не могла позволить Чияре заболтать и завлечь себя.
А жаль, думала она про себя, он вполне хорош собой, благороден и, судя по всему, умен. Но им движет корысть.
— Так что скажете? — поинтересовался виконт, протягивая принцессе руку.
Сердце Юрпики заволокла жалость. Чияру воспитали именно таким образом, что теперь ему приходится охмурять принцессу, дабы благородные лорды, если все сложится удачно, сопровождали каждый его взгляд покорными улыбками, пусть и вымученными. Роду Ондри не доставалось и этого.
Два танца подряд — аллеманду и более быстрый каникан — Юрпика подарила Чияре, и только после этого ей удалось ускользнуть от виконта, вновь сославшись на необходимость поправить макияж и туалет; теперь это не была просто наспех придуманная отговорка.
Только оказавшись в своих покоях, принцесса смогла посмотреться в зеркало. Прическа действительно растрепалась, а платье оказалось измято, хотя лицо лишь немного раскраснелось от танца, но холод замка-скалы вновь возвращал коже бледные оттенки. В отличие от большинства придворных дам, Юрпика не часто выходила на улицу, а потому ее бледность являлась естественной, хотя иногда она все же наносила немного пудры на случай, если придется краснеть.
С помощью слуг принцесса сменила синее шелковое платье на светло-фиолетовое, при этом имеющее более широкие полы. Таким образом Юрпика надеялась удержать нерадивого ухажера на расстоянии. Прическу, скрепленную множеством палочек и гребешков, ей тоже помогли сделать, однако макияж она любила наносить самостоятельно, а потому отпустила камеристок.
Не успела она поднести кисточку с пудрой к лицу, как из-за двери послышались истошные женские крики. Выбежав из спальни, Юрпика натолкнулась на своих камеристок, с ужасом глядящих себе под ноги. Опустив взгляд, принцесса увидела лежащего на полу Чияру, уставившегося в потолок невидящими карими глазами. Горло его оказалось перерезано, а из груди торчала тонкая рукоять ножа.
Юрпика не закричала только потому, что вовремя вспомнила о своем положении. «Члены королевской семьи не должны выказывать в присутствии других свои истинные эмоции», — как-то раз сказал Моррос.
