Третий пол Берлина - [13]

В продолжение многих лет славились приемы по воскресеньям пополудни у одного урнического камергера, на которые являлись многие высокопоставленные особы. В таких случаях угощение для желудка состоит обыкновенно из чая и печенья, духовное из музыкальных произведений. В последнюю зиму пользовались большим расположением знакомых журфиксы одного равнополого художника. Между гостями находилось много равнополых иностранцев, в особенности из русских балтийских провинций и из скандинавских стран; было также много равнополых дам; очень гостеприимный хозяин принимал гостей в каком-то «промежуточном» костюме, чем-то средним между платьем (со шлейфом), какое носят при дворе и мундиром гражданских чинов. Музыкальная часть, в особенности пение хозяина дома баритоном и альтом и игра на фортепиано датского пианиста, представляла собою большую художественную высоту. В этом кружке видели правильно его посещавшего австрийца, студента занимавшегося химией; он всегда сидел там молчаливый и угрюмый, хотя он очевидно чувствовал себя хорошо между себе подобными как видно из того, что он постоянно возвращался. Весною, когда эти собрания прекратились и русский покинул Берлин, этот студент в один вечер пришел в трактир, где собираются урнинги, попросил тапера сыграть ему «покинутую»[36] Кошата; когда зазвучала эта меланхолическая мелодия, он незаметно (для других) принял кусочек цианистого калия, от которого он через нисколько секунд упал замертво на пол. «Самоубийство по неизвестным причинам» значилось в полицейском донесении, в действительности же это было самоубийство равнополого, примеры которого слишком часты в Берлине.

Не всегда следует искать в равнополости прямую причину самоубийства, но почти всегда легко доказать косвенную связь, существующего между самоубийством и равнополостью. Вот например урнический офицер, воспитанник кадетского корпуса, душою и телом солдат; он провинился, но вне службы, в равнополом действии, которое получило огласку; последствием этого была отставка. Он ничему не научился, как только военному ремеслу, он теперь ищет место в торговом мире, ищет, находит но потом теряет одну должность за другою; семейство ничего не хочет о нем знать, он остается вполне одиноким, теряет нравственное равновесие, падает (нравственно) все ниже и ниже, прибегает к алкоголю, морфию и наконец к избавляющему (от страданий) оружию. Мне известно много таких трагедий, только нисколько недель тому назад покончил таким образом с собой бывший офицер. «Причина — в долгах» писали газеты; вполне верно — в долгах, но основная причина лежала глубже, это был один из тех случаев, которые мною изображены выше: он погиб вследствие равнополости.

Несколько дней тому назад я отнял флакончик синильной кислоты у равнополого учителя, который пришел ко мне (за советом). Он не совершил ничего наказуемого, не делал никаких поступков равнополого характера: он только что поступил на службу по школьному ведомству и вот директор школы получает анонимное письмо, в котором сказано, что новый учитель педераст; начальник велел ему прийти к нему и на его вопросы он признался, что он расположен к равнополости. Ему дали благонамеренный совет попросить об отставке, что он и сделал; но он не имел смелости сообщить это своей старушке-матери, которая себе во всем отказывала, чтобы видеть его учителем. Вот он ищет места и блуждает по громадному городу, в котором так много мест, но еще больше людей без места. Мне в течение последних 8‑ми лет было дано избавить от самоубийства более чем 20 равнополых; не знаю, оказал ли я им добрую услугу; тем не менее я испытываю тихую радость (и удовлетворение) по поводу того, что я спас жизнь им и их для жизни.

Сходный с описанными журфиксами, но все-таки приближающийся к общественным кружкам (ферейнам) характер имеют правильные собрания равнополых в известные вечера в известных заведениях; в этих случаях обыкновенно остальные группируются вокруг одного, только каждый принимает участие на свои средства. В продолжении многих лет был очень много посещаем клуб «Лоэнгрин», который соединялся вокруг виноторговца, известного под прозвищем «королева». Тогда как в этом клубе давались музыкальные и декламаторские представления, другие подобные собрания носят более литературный характер, как (например) «сообщество собственных»[37], «общество (в честь) графа Платена».

Существует в Берлине также кафе-кабак, руководимый урнингами и ими же посещаемый.

Во всех таких заведениях собственно половой момент остается на заднем плане, как и в соответствующих нормально-полых кружках. Связующим звеном служит исключительно проистекающее из общности судьбы чувство общности.

Тогда как описанные общества имеют более замкнутый характер, число тех, которые доступны всем, еще гораздо значительнее. Многие рестораны, гостиницы, пансионы, бани, помещения для различных развлечений посещаются почти исключительно урнингами; это, впрочем не покажется особенно замечательным, если иметь в виду, что группы людей в Берлине, которые менее резко отличаются от других, имеют свои заведения, которые почти исключительно существуют ими: так существуют рестораны, которые посещаются исключительно студентами, другие только актерами, художниками, чиновниками, купцами и притом определенных отраслей, — любителями известных игр и родов спорта, наконец такие, посетителями которых являются шуллера, букмекеры и им подобные личности.