Третье поколение - [63]

— Слава, где ты?

— Зеленая букашка! — кричала в ответ Слава.

И вдруг она услышала чьи-то шаги. Это шел На­умысник. Слава увидела черноусого дядьку с хворо­стиной в руке. Он тяжело ступал большими сапогами и то хлестал себя хворостиной по голенищу, то откусы­вал кончик ее и выплевывал. Увидев Славу, дядька оста­новился. Глаза у него сделались круглыми и большими. Он даже отступил на шаг. Так он стоял и молчал. За­тем стал приближаться к девочке. Кругом — деревья, трава, мох; голоса ребят стихли. Монотонно шумят вер­шины сосен. А этот дядька надвигается прямо на де­вочку и глаз с нее не сводит. Неподвижный взгляд ис­пугал ее. Она позабыла о зеленой букашке и вскочила на ноги, готовая бежать.

— Как тебя звать? — спросил вдруг дядька.

Глаза его внимательно разглядывали девочку. Слава бросилась наутек.

— Глупая, чего ты! — крикнул он вдогонку, и де­вочка, чувствуя на себе взгляд этого странного чело­века, побежала еще быстрее.

Через несколько минут Слава была уже с детьми, а Наумысник все еще стоял с широко раскрытыми глазами. Затем он двинулся вперед, но уже не прежним шагом. Теперь он шел очень медленно, сдирая зубами горькую кору с хворостины. Дойдя до опушки, он вер­нулся и направился к детскому саду. Дети, взявшись за руки, шли искать зеленую букашку. Впереди шагала Слава. Снова увидела она того же черноусого дядьку. Теперь она была не одна и не испугалась. Несколько раз Слава оглядывалась и видела, что незнакомый дядь­ка пристально смотрит на нее. На следующий день дядька опять явился. Он быстро, будто случайно, про­шел мимо детей и все время смотрел на Славу. Так по­вторялось несколько дней подряд. Каждый раз он спра­шивал, как ее зовут, и каждый раз она в испуге убе­гала. Он собирался узнать у детей имя девочки, но тут одно обстоятельство заставило его забыть о Славе.

На строительство Наумысник обычно приходил ред­ко. Он почти не покидал кирпичного завода. Только в последнее время он стал ежедневно появляться тут, чтобы следить за Славой. Теперь его чуть ли не еже­дневно видели на стройке. Однако никто особого внима­ния на это не обращал.

Однажды Наумысник разыскивал Нестеровича. Пер­вая смена еще не кончила работу. Наумысник приехал на лодке, ему надо было посоветоваться с Нестеровичем, не пора ли приостановить выработку кирпича, а кирпичников поставить на другую работу: кирпича и в самом деле было наготовлено много. Он стоял боль­шими штабелями. Наумыснику сказали, что Нестерович на стройке, и он направился туда.

Там, где кончалась лесная дорога, взору открывалась знакомая картина. Неровная ложбина, с двух сторон загороженная лесом, а с двух других — открытая. На­умысник стоял спиной к лесу, на самом дне болотистого лога. Отсюда земля постепенно поднималась в гору, с каждым шагом становилось суше; дорога, минуя ог­ромный камень, вилась по ней, как протянутая лента. Чистое небо расстилалось над зеленым холмом, покры­тым чистым кустарником. Направо был обрыв к речке, за речкой — бескрайнее болото, не зеленое, а почти чер­ное от торфа. Налево — едва виднелась хатенка. Между нею и обрывом на всем протяжении (километра пол­тора) копошились люди. В одних местах по нескольку человек, в других — большими группами. Их было много, но больше всего — в двух пунктах. Слева находились бараки. Над ними вырисовывались красные контуры неоконченных стен с проемами будущих окон. Стены высились тремя корпусами, на верхних лесах каждого корпуса густо стояли люди. Даже отсюда можно было видеть, как двигались руки каменщиков. Ни голоса, ни другие звуки сюда не доносились. Слишком велико было расстояние. Солнце пекло, каменщики то и дело подходили к ведру с водой, черпали из него кружкой и пили, а потом старались работать быстрее, чтобы на­верстать упущенное время. Верхний помост лесов был высоко, поднимавшийся над ним край стены — еще вы­ше, а отсюда, снизу, все это казалось на страшной вы­соте. (Один дом строился четырехэтажный, два дру­гих — в три этажа). Безостановочно спускались вниз и поднимались кверху прикрепленные к канатам бочки и обыкновенные ручные носилки, подававшие на леса кирпич и глину. Внизу, на земле, людей, казалось, было еще больше. В руках мелькали лопаты, наполнявшие бочки глиной и известью. Кирпич снимали прямо с во­зов и укладывали на носилки. Тут же виднелись со­гнутые фигуры плотников. Они тесали бревна. Взмахи топоров были видны по вспыхивавшим на лезвиях сол­нечным бликам. И казалось странным, что стук топо­ров еле слышен.

Направо, в четверти километра отсюда, находился другой объект. Там возвышался только один корпус. Он глядел фасадом прямо на лес. Корпус был широкий, ку­бической формы — это даже отсюда было заметно. Стоял он гораздо ниже тех трех, вырастал медленнее, хотя и здесь люди густо стояли на лесах. Много народу суе­тилось и внизу. Наиболее оживленное движение было там, где стена корпуса разделялась надвое широким пролетом. Оттуда едва доносился перезвон молотков, как если бы там работали клепальщики. Справа, со стороны речки, поднимался на холм обоз с кирпичом. Местные лошадки с трудом одолевали крутой подъем. Навстречу им шли порожние подводы. Наумысник дви­нулся дальше.