Оставшись одни, геолог и негр не стали терять время даром. Первым делом они набрали в дуплах деревьев сухого мха для мягкой постели и перенесли на нее раненых. Потом Крэ взял флягу и побежал в джунгли искать холодной воды…
Природа между тем выходила из ночного сна. Незаметно растворился в потеплевшем воздухе туман. По невидимым вершинам деревьев начал прогуливаться ветер, отчего джунгли сразу заполнились мерным гулом. В десятки, а потом в сотни голосов начали щебетать птицы, со стороны озера донесся печальный рев неведомого зверя, и, как бы в ответ ему, недалеко грохнулось на землю отжившее свой век дерево.
— Гуринэ… — Заслушавшийся Гурьян вздрогнул: оказывается, рядом стоит Крэ. — Смотри, Гуринэ… На того смотри!
Бледно-серое лицо молодого раненого на глазах наливалось румянцем, — выходит, действительно чудодейственным было лекарство старого охотника! И через минуту раненый зашевелился, попытался поднять руку и застонал.
— Вас-сер[15]… — еле прошептали его губы.
— Ага, пить просит, — обрадовался Гурьян и присел к раненому. — Дай сюда флягу, Крэ. Знаешь ли, дружок, это самый настоящий немец! И пить он захотел тоже по-настоящему…
Напившись, раненый облизнул пересохшие губы и уже довольно четко произнес:
— Данке шен[16]…
— Благодарит нас с тобой, — объяснил Гурьян молодому охотнику, который сидел рядом, скрестив ноги, и следил за всем происходящим, затаив дыханье. Обрадованный, тот вихрем сбегал за водой еще раз, но пожилой раненый почему-то не захотел пить: сделал всего пару глотков и намертво сжал губы.
Зато молодой, видимо, совсем начал приходить в себя: веки у него дрогнули, он открыл глаза и с минуту бессмысленно смотрел перед собой. Но вот его глаза удивленно уставились на Гурьяна, потом на Крэ, он дернулся всем телом, и взгляд его сразу же налился злостью. Или отчаянием?
— Не бойтесь нас, товарищ, — как можно теплее сказал ему Гурьян. — И вообще — ничего не бойтесь. Теперь вы в безопасности.
Раненый наконец заметил, что раны у него тщательно забинтованы, что товарищ его, тоже перебинтованный, заботливо уложен на мягкий сухой мох, и в глазах его мелькнул живой интерес. Гурьян с Крэ заулыбались.
— Кто вы?.. — почти уже в голос спросил раненый.
Гурьян торопливо присел к нему.
— Геологи мы, — сказал по-немецки, стараясь произносить каждое слово отчетливо. — Ге-о-ло-ги. Понимаете? Вон в ту сторону держим путь, — махнув рукой в сторону Сатлэ, объяснил Гурьян.
Раненый, услышав его слова, вдруг заволновался, несколько раз отрицательно покачал головой, попытался даже присесть, но тут же повалился обратно.
— Не надо туда идти! Слышите, нельзя подходить к этим горам близко! — с жаром прошептал он и опять потерял сознание.
Пришел он в себя лишь после того, как Гурьян протер его горячий лоб и виски холодной водой. Открыв глаза, снова хотел было что-то сказать, но Гурьян не дал ему заговорить, спросил:
— Скажите, а кто вы?
— Карл Мюллер, — ответил тот. — Меня зовут Карл Мюллер… Только позавчера удалось нам вырваться из этих гор. Там — ад, уверяю вас. Нельзя вам идти туда!..
— От кого вы бежали?
— От страшных людей!
— Товарищ, — тихо спросил Гурьян, — скажите: не вы ли посылали в эфир формулу Сараматской радуги?
Услышав про формулу, раненый насторожился, в упор взглянул на геолога и, встретившись с его глазами, видимо, все понял — на потрескавшихся его губах появилась теплая улыбка.
— Друзья… — прошептал он. — Друзья, значит, вы слушали наши радиопередачи?..
— Да, слушали.
— Каждый день?
— Да.
— И — что же?
— Делаем все, что надо.
— В Зликэ тоже знают?
— Разумеется.
— А смогут там поднять радугу?
— Смогут.
— Успеют ли в срок?..
— Наверное. Прилагают все силы.
— А кто вы сами? — по глазам Карла Мюллера, горящим любопытством, недоуменным, Гурьян понял, что ему хочется узнать, откуда здесь он, белокожий, лично?
— Геолог. Советский геолог.
— Откуда, откуда?..
— Из Советского Союза. Приехал обучать кадры республики Зимбамве.
Услышав последние Гурьяновы слова, Карл Мюллер радостно блеснул глазами, снова попытался подняться, присесть, но опять не смог и, повернув голову в сторону старика, лежащего рядом, горячо заговорил:
— Отто Ойслендер! Господин Отто Ойслендер!.. Они слышали наши передачи! Профессор, они записали вашу формулу!..
Гурьян взглянул на неподвижного старика и поднес палец к губам:
— Карл, ваш товарищ еще без сознания…
— Вы… вы должны его спасти. Во что бы то ни стало… Я два дня тащил его по джунглям, хотел как можно подальше от крепости… Отто Ойслендер — великий ученый… помогите ему, пожалуйста…
— Хватит, Карл!..
Это был голос ученого. Он, оказывается, тоже открыл глаза и пристально смотрит на советского геолога. Гурьян придвинулся к нему.
— С кем имею честь говорить? — Голос у профессора жесткий, полный достоинства.
— С советским геологом. Вас слушает консультант геологической экспедиции республики Зимбамве.
— Вы приняли формулу Розовой радуги?
— Да, приняли.
— У Зимбамве хватит сил поднять ее от Зликэ до Сатлэ?
— Хватит, профессор.
— Но у республики совсем еще слабые научные кадры…
— Им помогут.
— Кто?
— Физик Саржов. Под его руководством в Зликэ уже закончили сборы мощного прожектора для поднятия Сараматской радуги.
