Треск Цепей III: Расправив крылья - [22]

Внутри не было снега. В обрамлении сажи на стенах замерли давно прогоревшие факелы. Жаровни стали ржавыми урнами полными старого пепла. Потолки в коридоре были высоки, а сам коридор — узок. Можно было разглядеть квадратные отверстия наверху. Возможно, через эти провалы на нападающих сыпались стрелы или лилась горячая вода. Но пол был чист, ни обломков под ногами, не застывшей смолы и разводов.

Я снял снегоступы и шёл дальше без них, держа меч наготове. Коридор привёл меня к ещё одним вратам, где ИскИн подсветил первую улику. Царапина, какую мог оставить скользнувший по дереву меч, кривой меткой пятнала левую воротину.

Я осветил её факелом, но неожиданно ледяной сквозняк пришёл откуда-то из глубины помещений. Обдул лицо ледяным ветром и заставил пламя факела трепетать.

Откуда он тут взялся? Ведь снаружи гораздо теплее. Если бы донжон продувался, тут бы не было так холодно. А внутри и в самом деле было холодно, из моего рта валил пар. Ткнув «пальцем в небо» я бы сказал, что где-то далеко открылась какая-то дверь, открывшая дорогу потоку воздуха.

За вторыми, открытыми вратами, вверх поднимался десяток ступеней. Истлевший серый ковёр стелился под ногами и разбивался на три потока, по числу коридоров, встретивших меня на развилке.

Высоко подняв факел, я осмотрелся. Что-то настораживало меня в этом маленьком замке. Отсутствие нежити, явных следов боя, костей… везде, где ступала моя нога раньше, можно было заметить следы. Застарелые пятна крови, пропитавшие дерево, едва ощутимый запах…

Но не здесь.

Складывалось ощущение, что отсюда просто ушли. Одним днём и все разом. Побросали копья и факелы, оставили догорать жаровни и ушли. Ворота, что держали вход за стену, сгнили от постоянных сражений с непогодой. А те, что вели в центральную крепость, остались целы лишь потому, что были утоплены в камень.

Я повернул направо, решил держаться этой стороны слушая свою интуицию. Но когда разворачивался в центральном коридоре что-то мелькнуло. К тому моменту, когда я повернулся и ткнул в ту сторону факелом, там уже не было ни намёка на движение.

— Ис, покажи картинку.

На слепке памяти в интерфейсе застыла зеленоватая, смазанная фигура. Разглядеть подробности было невозможно, но этого и не требовалось. Главное, что мне не показалось и тут в самом деле кто-то есть.

Улыбнувшись, я поймал себя на мысли что снова предвкушаю охоту. Тёмная радость поднималась в моей душе и наполняла меня удовольствием. А ограничения вроде неработающей нейронной сети делали эту игру лишь интересней.

Я бросил факел на перекрёстке. Решил, что ушёл достаточно далеко от источников дневного света и пора было дать зрению привыкнуть к темноте, чтобы «включить» своё ночное зрение.

ИскИн выдал рекомендацию. Просил покинуть опасное место и отступить к надвратной башне, не беспокоя местных обитателей. Но я знал, что в покое меня не оставят, выследят и нападут если пожелают.

Я УЖЕ зашёл на чужую территорию и этого ничем не изменить. Разве что… сделать эту территорию своей.

Правый коридор привёл меня в угол крепости. Здесь располагалось нечто вроде караулки. Забранная ржавой решёткой дверь закрывала помещение с ведущей наверх лестницей. Я дёрнул ржавые прутья — без толку. Металлический засов прикипел к другим деталям, без серьёзного шума не оторвать.

Но мне оно было без надобности. Я не спешил наверх, а коридор не упирался в это угловое помещение. Резко поворачивал и шёл дальше вдоль стены зияя тёмными провалами каких-то помещений по левую руку.

До моего слуха донёсся невнятный звук с той стороны откуда я пришёл. Но там было пусто, а сам звук не повторялся. Простояв на углу половину минуты, я двинулся дальше.

Первым открытым помещение расположенным по левую руку оказалась кухня. Засохший, каменной крепости хлебный батон, разрезанный на несколько частей, разлёгся в засаде на вытянутом столе. Не тронутый ржавчиной нож лежал тут же. Складывалось ощущение что кто-то резал хлеб, но вдруг всё бросил и ушёл.

В ящиках лежали останки овощей — проросшие клубни, сгнившие и засохшие. Над очагом навис вертел, а в пепле лежали кости какого-о зверя. Наверное, гнил здесь пока мясо и сухожилия окончательно не развалились.

Покопавшись в карманах, я выудил серебряное зеркальце Иви и на всякий случай через него взглянул на окружающее убранство. Но всё было в порядке. Ни иллюзий, ни мороков, ни проявлений магии.

После кухни вытянутые бытовые помещения пошли сплошной чередой вдоль всего коридора. Эта сторона крепости по всей видимости была отведена для слуг. Стоящие в комнатах ящики с одеждой напомнили мне о том, что пора бы сменить собственные, провонявшие потом шмотки.

Осматриваясь, я приметил места, где отдыхали слуги. Широкие деревянные лавки, укрытые соломой, что заменяли местным — кровати, могли стать для меня приятным разнообразием после ночёвок в зимнем лесу…

Но пока я здесь не один, нечего о подобном даже думать.

Внутри крепости, вдали от выхода наружу, не было сырости и гнили. Холодно — да, но не сыро. Я добрался до середины прохода, поочерёдно и осторожно заглядывая в комнаты, и именно это время было выбрано неизвестным чтобы появиться в конце коридора.