Треск Цепей III: Расправив крылья - [13]

Звезда была резервуаром. Чаша с кровью, поставленная в её центр, должна была напитаться заёмной силой, а лучи должны были эту силу собрать. Каждая закорючка заключённая в один из восьми лучей указывала на стихию или эмоцию. Страх, любовь, гнев и радость — север, юг, запад, восток — а между ними: земля, ветер, огонь и воздух.

Последним подготовительным действием стали элементы, возложенные на знаки. Но в них, по сути, не было ничего необычно. На «землю» Иви положила кусок мелка, для «воды» растопила щепотку снега, для «огня» подошла сажа из небольшой жаровни, ну и для «ветра» оказалось достаточно маленького пёрышка.

Когда она затянула своё заклинание-песню до меня вдруг дошло.

Даже не так — ДОШЛО!

Расходуя каплю силы из моей нейронной сети — для активации ритуала, всю остальную энергию она брала из внешнего мира! Что позволяло, во-первых, создавать мощные заклинания, превышающие объёмом внутренний резервуар нейронной сети. А во-вторых, экономить уже накопленные силы, которые я разбрасывал налево и направо сырыми выбросами, постоянно восполняя утраченное за счёт магического фона чужих заклинаний.

Похоже, в этом мире так мало кто умел. Или того лучше — не умел никто.

Сразу вспоминались слова кудесника, который оборачивался ледяным вихрем и служил банде северян налётчиков. Он тогда принял меня за самоучку, и теперь я понимал, что он был прав почти во всём. Вот только этого «почти» хватило чтобы он кормил червей.

Песня ведьмы набрала обороты и когда она достигла своего пика моя изменившая цвет кровь вспыхнула фиолетовым, колдовским пламенем. Пламя продержалось несколько секунд, но, когда оно опало, на столе не было ни звезды, не нарисованных знаков, ни даже элементов на них возложенных.

Всё исчезло без следа и лишь от чаши осталась зола, посреди которой возлежал фиолетовый кристалл. Он не был похож на те ребристые острые кристаллы силы, добытые мной из разнокалиберных монстров, но, несомненно, именно им и являлся.

Гладкий, с едва видимой искрой что билась в середине полупрозрачной капли в такт моему сердцу, он завораживал взгляд. Но мой интерес поутих сбитый моим же, но по женски нежным голосом:

— Это корм, не более.

Ведьма сграбастала камень будто он был обычным булыжником и сделав пару уверенных шагов со всей силы долбанула его о сундук. А если точнее, об ту его часть что являлась замком, выглядевшим как пасть мерзкого паразита.

Кристалл брызнул осколками и обернулся фиолетовой дымкой. Сундук отреагировал на прикосновение — пробуждением. Втянул в себя дым безобразной пастью и стал стремительно превращаться, но полного превращения в чудище так и не произошло. Заключённая в кристалл магия сработала.

Сундук скрипнул, заурчал и вернулся в свой обычный облик. Но затем уродливая пасть-присоска сократилась и втянув многочисленные зубы скрылась в глубине ящика подобно отступающему червяку.

Глухой щелчок стал предвестником откинутой крышки, из которой в мои глаза ударил яркий свет.

Комната снова изменилась. На секунду мне показалось что мы перенеслись в неизведанные дали сказочным телепортом, но на деле всё оказалось банальней. Ветэрис был мастером иллюзий, наслоений реальности и прочей подобной всячины. Сундук оказался проходом в истинный план реальности и комната в нём была вдвое больших размеров. То, что раньше воспринималась глухой стеной было всего лишь вязью магических букв, идущих по полу и потолку сплошной линией — барьером. Стол, стулья, полки… каждая маломальская деталь интерьера неуловимо изменилась. Причём изменилась в худшую сторону, как и подобает вещам в давно заброшенной деревне.

Зато появилось и кое-что новенькое — целая коллекция разнообразных предметов.

Мой меч висел на стене. Под ним стояла своеобразная стойка исполняющая роль манекена. Ветэрис любил когда всё лежит на своих местах и разложил свою коллекцию трофеев в радующем глаз порядке. Некоторые вещи из коллекции доспехов принадлежали мне, но в основной массе были незнакомы. С удивлением я узнал топор что принадлежал воину, которого я окрестил «варягом». Это могло означать только две вещи. Или лидер налётчиков мёртв, или стал одним из рабов проклятых южан.

А ведь его топор был мощным артефактом. Если мне не изменяет память — во время нашей стычки он сумел сдержать удар моего «Легиона».

К сожалению, мой порядком утомлённый рассудок начинал меня подводить. В череде произошедших событий я забыл, что мои чувства и отголоски мыслей для захватившей меня ведьмы подобны раскрытой книге. Всё это время затаив дыхание она читала меня и сдвинулась с места лишь тогда, когда поняла, что её наблюдение больше не является тайной.

Ведьма остановилась напротив стены и достав из поясного мешочка маленькое зеркальце взглянула на оружие. Подобный артефакт был распространённой штукой, я уже видел его в руках у зверолюда Мара и ученицы кудесника из подгорного города. С помощью зеркальца, в предметах и существах можно было увидеть невидимые для невооружённого глаза черты, чем Иви и пользовалась.

Отражение в зеркале показалось мне удивительно глубоким. В первую секунду картинка в нём была статична, но затем поплыла и изменилась, демонстрируя внутреннюю суть предметов. Ножны меча рухнули на пол серым пеплом, сожжённые чёрным пламенем, языки которого поползли по стене вгрызаясь во всё на своём пути.