Трехречье - [46]

— И что они там встали? — нервно спросил один из лучников.

— Ты не егози, — цыкнул на него Тарин, лампадку лучше зажги и жди команду.

Всадники потоптались еще немного и потом пошли в атаку. Первыми скакали несколько всадников с длинными пиками, следом еще несколько, обнажив мечи, замыкающими были конные лучники, которые уже успели выпустить по паре стрел в сторону баррикады.

Тарин очень громко и пронзительно свистнул, у меня даже в ухе зазвенело, и перед всадниками взметнулась с грязью и травой веревка меж двумя деревьями с двух сторон дороги, натянутая двумя рослыми мужиками, тихо сидевшими до этого с другой стороны дороги. С лошадей свалилось человек пять и началась свалка, затормозив так хорошо начавшуюся атаку.

— Давай Никитин! — тихо тронул меня за плечо Тарин.

Я выстрелил из арбалета с упором на рогатину по большому глиняному кувшину, литров на пять, подвешенному в ветвях большого дерева, похожего на дуб. Тяжелый болт расколол кувшин и лампадное масло полетело вниз на суетящихся под деревом…

— Теперь, давай! — скомандовал Тарин лучникам, и мам поднес к пламени лампадки наконечник стрелы обмотанный пенькой.

С ревом ушли в сторону противника три стрелы… Да уж, всадники апокалипсиса какие-то… кони испугались, горели и понесли, кого куда, а мы открыли прицельный огонь из луков по противнику выбивая их из седел. Несколько всадников направили коней по склону в обход баррикады, но уткнувшись в колья наездники полетели вперед, где из настигли боевые топоры обороняющих баррикаду…

Как пишут в книгах — противник с позором и в панике бежал, потеряв при этом 2/3 личного состава. Мы сидели с Тарином у дома старосты и собирали снаряжение, протокой вернулся гонец и сообщил, что большой отряд княжеского войска уже выехал, оказывается, этот многодворец не первый из которого сообщили о нападениях родовых дружин.

— Пообедаете с нами? — спросил подошедший Борин.

— Не откажусь, — сказал я, — что то аппетит разыгрался.

— Я тоже не против, — кивнул Тарин.

— Вот, это вам, — протянул Борин кожаный кошель, — как и обещал, тридцать золотых.

— Угу, — кивнут Тарин взял кошель и сунул мне, — убери.

— Вот в тот дом приходите, там сестра моя живет, обед готов уже, — сказал Борин и направился к мужикам которые возились у кучи с трофеями.

Я потряс кошелем и посмотрел на Тарина.

— Что? — спросил он.

— Как-то… эм…

— Никитин, я наемник, а ты мой помощник, я зарабатываю на жизнь тем, что умею воевать и убивать… уж такая моя судьба и похоже твоя тоже… Так что не строй из себя непорченую девку, убери в ранец кошель и пошли есть.

— Пошли… — я выдохнул и убрал кошель в ранец.

Быстро пообедав мы попросили молодого крепкого парнишку, который был гонцом отвезти нас протокой в городище, за пару золотых. Он радостно согласился и мы, погрузившись в лодку, к слову потесней, чем те, на которых возят пассажиров, и отправились вниз по еле заметному течению. Мы уже подплывали к городищу, как небо как-то быстро заволокло тучами и полил дождь, хороший такой, плотный.

— Как же ты обратно? Течение же… — спросил я у парнишки.

— Да не страшно дядька, я у родственников тут в посаде переночую.

— Хорошо раз так, — кивнул я и отвязав от ранца плащ, одел его и накинул капюшон… Вот, другое дело.

Действительно… городище так городище. На холме, высокие метров в десять каменные стены, башни, бойницы, ров с водой и мост через него… все по правилам фортификации. Разросшийся за не одно столетие посад, окружил крепость и превратился в большой каменок, по периметру которого начали возведение новую стены, не такой высокой, но которая будет достаточно серьезным препятствием для возможного противника. Более простые и скромные дома посада выползали и за строящуюся стену, дома были скромнее, но были большие подворья, которые скорее всего и кормили горожан.

Под проливным дождем мы забежали в корчму первого попавшегося нам на глаза постоялого двора, внутри было достаточно много народа, кто-то спрятался тут от дождя, а кто-то, судя по мужику, спящему головой в тарелке тут уже давненько.

— Переждать дождь, поужинать или на постой? — спросила полная женщина в переднике с большими масляными пятнами.

— На постой и поужинать… в комнату можно ужин подать? — спросил Тарин откинув капюшон.

— Конечно, на сколько комнату будете брать?

— До утра пока что.

— Тогда три золотых, за комнату и за ужин… поднимайтесь по лестнице, зеленая дверь с красной полосой… ужин вам сейчас принесут.

— И воды помыться…

— У нас все удобства… вода в комнате.

Мы поднялись в комнату, и прежде чем проходить сняли грязные сапоги, заткнув их за лавку. Сняли плащи и повесили их у двери на крюки. Номер был действительно хорош, даже получше чем тот, который мы снимали в хартском каменке. По быстрому обмылись и переоделись в сухое. Я грохнулся на кровать и закрыл глаза.

— Ты неплохо стрелял там… наука Ванса пошла на пользу.

— Он отличный учитель, — ответил я не открывая глаз.

— Это да, он и меня учил… А хорошо ты это с маслом то придумал.

— Угу… — ответил я уже чувствуя как проваливаюсь в сон и пробубнил, — это не я придумано… все придумано до нас.

В дверь постучали, Тарин открыл и забрав у мальчишки тяжелый деревянный поднос, сунул ему серебренный ноготок чаевых и поставив поднос на стол, вернулся к двери и закрыл мощный засов.