Травля - [38]
«Браво!» — крикнул я, и вслед за мной это словечко повторили несколько заслуженных старперов. Смущенный Пятый оглядел зал, и Агата, конечно, попалась ему на глаза. Они уехали вместе, как и после ресторана, и в тот вечер мы сняли недостающие кадры. На всякий случай. Настало время знакомиться. Лично.
пауза
РЕПРИЗА
Третий крупный раздел формы.
Остается только надеяться, что вы к нему готовы…
Мы можем переходить к кульминации. Детство, школа, смерть отца. Переезд в новый двор, работа, жена. Мы добрались сюда, к высшей точке. Пик сонаты, верх напряжения.
Еще в понедельник мы наивно полагали, что все закончится хорошо. Вернее, нет, не так. Я, если честно, не очень-то и задумывался о последствиях. Будь что будет, думал я. Жена будто бы начинала вновь разговаривать со мной. Мне даже показалось, что она собирается помириться. Я думал, что мы закончим с Пятым, и я вернусь в Петербург.
План был такой: Кало лично встретится с Пятым и все объяснит. Расскажет о наличии пленки, возможно, покажет отрывки и, в конце концов, предложит покинуть страну. План всем понравился. Возражений не было. Дядя Володя дал добро. Я верил в эту историю. Честно верил. Мы предлагали измученному, загнанному в угол человеку хорошее разрешение, но…
Чернушка подсел к журналисту в «Хороших временах». Сказал, что есть разговор. Пятый ответил, что не желает ни с кем беседовать.
— Устали от музыки? Все-таки большой срок.
— Что вам нужно?
— Хочу вам помочь.
— Это как же?
— Я знаю, как сделать вашу жизнь спокойной.
— Что вы имеете в виду?
— Я знаю, кто душит вас.
Пятый оживился.
— И кто же?
— Я не могу вам сказать. Не вправе. Не для того здесь.
— А если я сейчас… — Антон попытался взять Кало за воротник, но чернушка, незаметно для посетителей ресторана, но оттого не менее чувствительно, двинул журналисту в бок.
— Сидите спокойно и слушайте меня! Вы должны уехать! Немедленно!
— А если не уеду, что? — пытаясь восстановить дыхание, спросил Антон.
— Будет плохо.
— Хуже, чем сейчас?
— Бросьте! Мы и не думали, что вы окажетесь таким слабаком! Все, что происходило до этого момента, — цветочки. Вы не представляете, как мы поимеем вас!
— А не пошли бы вы нахер, а?
— Легко! Только это вряд ли поможет вам. Послушайте, эта ситуация никому не нужна. Вам неприятно — нам неприятно. Все замучились…
— Замучились?
— Не мое дело подбирать слова. Все устали. И вы, и мы. Очевидно одно: есть досадная история, и все хотят ее разрешить.
— Вы сейчас все это серьезно? Мрази!
— Антон, любезный, следите за языком! Я вас не оскорблял, и я здесь, так сказать, для вашей же пользы.
— Что?
— Дело худо. Людей, которые могли бы вступиться за вас, — нет. Поверьте, то, что мы предлагаем вам, — жест доброй воли. Мы хотим решить вопрос по-хорошему.
— По-хорошему? Это как?
— Это очень просто. Вы уезжаете из страны. Хотя бы на несколько месяцев. При этом затыкаетесь, не портите людям кровь.
— Ах вот оно что?! Выходит, это я порчу людям кровь?!
— Антон, уверен, вы понимаете, что это пойдет вам на пользу. Отдыхать на море гораздо лучше, чем проходить обвиняемым по делу…
— Обвиняемым по делу?! И по какому же?!
— Дело найдется. Дело всегда найдется. Признаться, мне очень не нравится тон, который вы выбрали в разговоре со мной. Советую вам перемениться, вряд ли я потерплю еще…
— Ах не потерпишь? Тогда послушай меня, ублюдок: передай своим, что я уничтожу вас!
— Очень трогательно. Нет салфетки? У меня мокрые штаны! Антон, вы такой смелый только потому, что прекрасно понимаете, что вас трогать не станут. И тут вы правы. Абсолютно правы. Ликвидировать вас действительно никто не собирается. За вас я не волнуюсь, поверьте, но, если честно, сейчас я очень беспокоюсь о вашей семье.
— Вы их не тронете!
— Безусловно не тронем. Нам даже мысль такая в голову не приходит! Однако вы же лучше меня понимаете, как работает пропаганда. Страдают третьи лица. Всегда… страдают… третьи лица. Не мне вам объяснять. Прессуют одних, а под горячую руку попадают другие. Без исключений. Сами же знаете — проверено, доказано. Все эти сюжеты по телевизору, статьи в газетах… Кто знает, во что это может выплеснуться?! Кругом полно сумасшедших, мало ли какой маньяк решит изнасиловать вашу жену?
— Вы не посмеете!
— Я же говорю вам — у нас и близко нет таких мыслей. Мы вообще не про это. Я могу пообещать вам, что лично встану на вашу защиту. Уверяю вас, если вы только остановитесь — в вашей жизни больше не будет никаких проблем. Вот прямо с сегодняшнего дня. Только спокойствие, успех и тишина. Хотите премию за вашу книгу? Хотите интервью, большие тиражи? Какая вам разница, кого поддерживать? Вы же автор! Вам важно место свое занять! Далась вам эта власть! Дался этот Славин! Вы же художник! Что вам до верхушки?! Пишите книги! Я обещаю — мы поможем! Все, что вам сейчас необходимо, — сделать публичное заявление, извиниться, сказать, что ошиблись с источниками. Признаетесь, что оговорили Славина, и езжайте на отдых. Вы уж мне поверьте — он простит.
— Какие же твари…
— Антон, послушайте, мне кажется, мы начинаем ходить по кругу. Между тем, все, что от вас сейчас требуется, — собрать вещи и покинуть страну. Поверьте, я не преувеличиваю, когда говорю, что это, безусловно, лучший вариант для вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Бывший сын» — о беларусах, покинувших родину. Основан на реальных событиях современной беларуской истории. Он начинается с трагической сцены давки на Немиге, рассказывает о выборах и заканчивается событиями на Площади в 2010 году. Главный герой Франциск попадает в толпу в 1999 году и впадает в кому. За долгое время болезни никто, кроме его бабушки, не верит, что Франциск поправится. К нему в палату приходит друг, делится новостями, впечатлениями, и беларуская реальность протекает параллельно с метафорическим сном героя.
Есть городок, где градообразующее предприятие — тюрьма. Есть детский дом, в судьбах обитателей которого мелькнул проблеск счастья. Ситуации, герои, диалоги и даже способы полицейских пыток — всё взято из жизни. И проклятый вопрос о цене добра, которое почему-то оборачивается злом, тоже поставлен жизнью. Точнее — смертью.
«Красный крест» — две пересекающиеся истории, одна из которых началась в прошлом веке и заканчивается сейчас, со смертью ее героини. А героиня другой жила сейчас и уже умерла, но ее история продолжается, просто уже без нее. Да, собственно, и первая история продолжается тоже... Роман затрагивает тему сталинских репрессий, Великой Отечественной Войны, отношения к женам и детям «врагов народа». Саша Филипенко рассказал о том, о чем в Советском Союзе говорить не разрешалось. В романе представлены копии писем, отправленных в НКИД комитетом «Красного креста», а также отказов НКИДа отвечать на эти письма.
Герой романа «Замыслы» — яркий, парадоксальный, необычный и остро современный персонаж — профессиональный телевизионный юморист, придумывающий шутки для телеведущих. Дело это непростое. Особенно если сегодня днем тебя уволили, с женой ты только что развелся, а утром от тебя сбежал кот… «За внешней легкостью романа скрывается очень широкий спектр освещаемых проблем. Читатель следит за тем, как замыслы главного героя раскрываются перед всем миром в его блоге, при этом без его ведома. Личная жизнь и мысли из прошлого становятся достоянием общественности, и параллельно этому по крупинке рушится настоящее».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)