Травля - [3]
— Ты едешь с нами — отец сказал, что собирается приобрести тебя…
пауза
Антон входит в кабинет, садится за стол. Компьютер, тетради, привезенные из Сан-Себастьяна фигурки Дали и Пикассо. Все теперь кажется ему новым и странным. Только в этот момент он замечает, что приехал из роддома в бахилах. Антон улыбается собственному потрясению. Раскрыв лэптоп, он печатает:
«Это первый текст, который я не стану публиковать. Эти слова для тебя, родная. Ты родилась всего несколько часов назад. Мы с мамой еще даже не придумали тебе имя. Мне нравится имя Лера, маме — Анастасия. Судя по родам, ты у нас будешь с характером — ты все никак не хотела появляться на свет.
Читая этот текст, ты в жизни не поверишь, что твой отец журналист. Мне сейчас не до языка. Все это не укладывается в голове! Мне кажется, что и говорить-то я научился мгновенье назад. Совсем другой смысл обретают все на свете слова. Я и не знаю, что тебе написать, милая. Все это так тепло и странно. Ну, улыбаюсь я как дурак сейчас, это да…
Сегодня я впервые держал тебя на руках. И это что-то невообразимое! По всему моему телу разлились мурашки. Я очень-очень тебя люблю! Я испытываю эмоции, которые до этого момента не испытывал никогда! Сложно поверить, что море, которое сейчас переполняет меня, могло поместиться в груди.
Твой папаша, конечно, расплакался. Сестра в роддоме сказала, что отцы теперь “совсем не то”. Слишком чувствительные все стали. Я все просил хотя бы еще минуточку тебя подержать, но старуха буркнула, что еще успею. А мне и правда так нравится тебя обнимать! Кажется, я мог бы делать это всю жизнь!
Сейчас я дома. Совсем один. Здесь тишина. Эти стены еще не слышали твоего голоса. Ты приедешь сюда только завтра. Тебя уже ждет кроватка и твой первый медведь!
Ну, добрых снов, моя любовь! Ты пока засыпай, а я (скажу по секрету) еще поработаю. Даже мама пока не знает — мне в голову пришла идея одного рассказа, и я хочу поскорее его написать!»
пауза
Данное судебное разбирательство, как и все значимые дела того времени, транслировалось в прямом эфире. Опустив затянувшуюся экспозицию, я хочу перейти к тому моменту, когда государственный обвинитель продолжил допрос:
— Итак, соизвольте рассказать мне, что означал ваш пост?
— Ничего.
— Вы хотите убедить нас, что опубликовали пустое сообщение просто так, безо всякого умысла?
— Да.
— Значит, мы, по-вашему, должны поверить, что автор с тремястами тысячами подписчиков публикует пустое сообщение, ничего под этим не подразумевая?!
— Именно.
— Вы держите нас за дураков?
— Никак нет. Более того, мне видится, что не только я посылаю публике пустые сообщения. Наш Император говорит слова, которые ничего не означают, его свита выдумывает законы, в которых нет смысла, наши журналисты…
— Отвечайте по существу! Я еще раз вас спрашиваю, чем вы руководствовались, когда публиковали в своем блоге пост, не содержащий в себе ни одного символа?
— Мне просто хотелось посмотреть, к чему это приведет.
— Ну что же… Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено. Ваша честь, могу ли я закончить выступать в роли адвоката и, став обвинителем, пригласить в зал потерпевших?
— Можете.
Здесь стоит отметить, что в момент, когда проходит данное судебное разбирательство, в стране, где проходит данное судебное разбирательство, уже десять лет как проведена судебная реформа, главным итогом которой стала оптимизация кадров судопроизводства. Как результат: прокурор и адвокат стали одним субъектом судебного процесса. Данное решение было принято подавляющим большинством голосов и весьма нравилось судьям, чей рабочий день, выражаясь языком нормативным, стал «гораздо более замечательнее».
Потерпевших представляла группа верующих, чьи чувства были оскорблены. Они пришли в зал с плакатами и говорили заученными фразами, что, безусловно, нравилось телезрителям.
— Что вы почувствовали, когда прочли данный пост?
— Мы оскорбились!
— Что именно оскорбило вас в этом сообщении, ведь известно, что оно не содержит в себе ни одной буквы.
— Именно это нас и оскорбило! Нас поразила изощренность, с которой автор данного, с позволения сказать, текста решил поиздеваться над нами. Наверное, этот человек думал, что если опубликует пустое сообщение, то мы не поймем, что он издевается именно над нами, но мы ведь тоже не пальцем деланные, ваша честь! Мы сразу поняли, что этот подонок решил поглумиться над нашей верой!
— Продолжайте…
— Признаться, мы долго совещались — стоит ли вообще подавать иск на этого ублюдка? Мы ведь люди высокодуховные. Мы могли бы стерпеть и даже простить подлеца, но в конце концов мы решили, что весь ужас и трагедия состоят в том, что оскорблены не только наши чувства, но чувства миллионов верующих, которые, в отличие от нас, не могут постоять за себя. За этим иском стоит не столько наша обида, сколько ответ истинных патриотов веры!
— Скажите, пожалуйста, что вы почувствовали, когда увидели, что тысячи людей начинают делать перепосты данного пустого сообщения?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Бывший сын» — о беларусах, покинувших родину. Основан на реальных событиях современной беларуской истории. Он начинается с трагической сцены давки на Немиге, рассказывает о выборах и заканчивается событиями на Площади в 2010 году. Главный герой Франциск попадает в толпу в 1999 году и впадает в кому. За долгое время болезни никто, кроме его бабушки, не верит, что Франциск поправится. К нему в палату приходит друг, делится новостями, впечатлениями, и беларуская реальность протекает параллельно с метафорическим сном героя.
Есть городок, где градообразующее предприятие — тюрьма. Есть детский дом, в судьбах обитателей которого мелькнул проблеск счастья. Ситуации, герои, диалоги и даже способы полицейских пыток — всё взято из жизни. И проклятый вопрос о цене добра, которое почему-то оборачивается злом, тоже поставлен жизнью. Точнее — смертью.
«Красный крест» — две пересекающиеся истории, одна из которых началась в прошлом веке и заканчивается сейчас, со смертью ее героини. А героиня другой жила сейчас и уже умерла, но ее история продолжается, просто уже без нее. Да, собственно, и первая история продолжается тоже... Роман затрагивает тему сталинских репрессий, Великой Отечественной Войны, отношения к женам и детям «врагов народа». Саша Филипенко рассказал о том, о чем в Советском Союзе говорить не разрешалось. В романе представлены копии писем, отправленных в НКИД комитетом «Красного креста», а также отказов НКИДа отвечать на эти письма.
Герой романа «Замыслы» — яркий, парадоксальный, необычный и остро современный персонаж — профессиональный телевизионный юморист, придумывающий шутки для телеведущих. Дело это непростое. Особенно если сегодня днем тебя уволили, с женой ты только что развелся, а утром от тебя сбежал кот… «За внешней легкостью романа скрывается очень широкий спектр освещаемых проблем. Читатель следит за тем, как замыслы главного героя раскрываются перед всем миром в его блоге, при этом без его ведома. Личная жизнь и мысли из прошлого становятся достоянием общественности, и параллельно этому по крупинке рушится настоящее».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О чем эта книга? О проходящем и исчезающем времени, на которое нанизаны жизнь и смерть, радости и тревоги будней, постижение героем окружающего мира и переполняющее его переживание полноты бытия. Эта книга без пафоса и назиданий заставляет вспомнить о самых простых и вместе с тем самых глубоких вещах, о том, что родина и родители — слова одного корня, а вера и любовь — главное содержание жизни, и они никогда не кончаются.
Нечто иное смотрит на нас. Это может быть иностранный взгляд на Россию, неземной взгляд на Землю или взгляд из мира умерших на мир живых. В рассказах Павла Пепперштейна (р. 1966) иное ощущается очень остро. За какой бы сюжет ни брался автор, в фокусе повествования оказывается отношение между познанием и фантазмом, реальностью и виртуальностью. Автор считается классиком психоделического реализма, особого направления в литературе и изобразительном искусстве, чьи принципы были разработаны группой Инспекция «Медицинская герменевтика» (Пепперштейн является одним из трех основателей этой легендарной группы)
Настоящий сборник включает в себя рассказы, написанные за период 1963–1980 гг, и является пер вой опубликованной книгой многообещающего прозаика.
Перед вами первая книга прозы одного из самых знаменитых петербургских поэтов нового поколения. Алла Горбунова прославилась сборниками стихов «Первая любовь, мать Ада», «Колодезное вино», «Альпийская форточка» и другими. Свои прозаические миниатюры она до сих пор не публиковала. Проза Горбуновой — проза поэта, визионерская, жутковатая и хитрая. Тому, кто рискнёт нырнуть в толщу этой прозы поглубже, наградой будут самые необыкновенные ущи — при условии, что ему удастся вернуться.
После внезапной смерти матери Бланка погружается в омут скорби и одиночества. По совету друзей она решает сменить обстановку и уехать из Барселоны в Кадакес, идиллический городок на побережье, где находится дом, в котором когда-то жила ее мать. Вместе с Бланкой едут двое ее сыновей, двое бывших мужей и несколько друзей. Кроме того, она собирается встретиться там со своим бывшим любовником… Так начинается ее путешествие в поисках утешения, утраченных надежд, душевных сил, независимости и любви.
Вена — Львов — Карпаты — загробный мир… Таков маршрут путешествия Карла-Йозефа Цумбруннена, австрийского фотохудожника, вслед за которым движется сюжет романа живого классика украинской литературы. Причудливые картинки калейдоскопа архетипов гуцульского фольклора, богемно-артистических историй, мафиозных разборок объединены трагическим образом поэта Богдана-Игоря Антоныча и его провидческими стихотворениями. Однако главной героиней многослойного, словно горный рельеф, романа выступает сама Украина на переломе XX–XXI столетий.
Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)