Транссибирский экспресс - [31]
Фан опешил. Сначала он, изумленно моргая, смотрел на Александру Тимофеевну, потом разозлился:
— Да кто ты такая? Начальник мне, что ли? Я вот скажу кому следует, какая ты жена! — Он вновь забрался к себе на полку, ворча: — Обзывают как хотят, грозят... — Он посмотрел на Александру Тимофеевну и перестал расстегивать рубашку: — Так, ладно... Давай выходи! Я хочу раздеться и лечь.
— Пожалуйста, я не смотрю.
Александра Тимофеевна отвернулась, продолжая наблюдать за Чадьяровым в зеркало.
— Да что же это такое! — возмутился Фан. — Вот прицепилась! Могу я хоть штаны снять в одиночестве?.. Когда ты переодеваешься, я по часу торчу в коридоре. А ну давай выходи!
Александра Тимофеевна хотела что-то ответить, но сдержалась и вышла, хлопнув дверью.
«Та-ак, — подумал Чадьяров, слезая с полки и запирая дверь на замок. — Не ждал я такой страсти по поводу моих туалетов!» Он осторожно снял с вешалки один из новых костюмов, проверил карманы, потом то же сделал с другим и уже отложил было его, собираясь взять последний, как под рукой, сквозь подкладку, прощупал лист бумаги. «Ну вот», — обрадовался он, быстро вынул из своего бритвенного станка лезвие и аккуратно подпорол подкладку. В руках у него оказался тонкий листок. Сверху было написано: Мандат, ниже — текст: «Предъявитель сего является командиром Красной Армии и выполняет важнейшее задание по борьбе с врагами Родины. Настоящим предписывается всякое содействие граждан и организаций», подпись и круглая печать.
У Чадьярова не было времени анализировать смысл находки, нужно было торопиться. Он сложил листок вчетверо и спрятал в карман. Оторвал приблизительно такой же по размеру кусок газеты, сунул его в пиджак под подкладку и, найдя в корзинке Демидовой иголку с ниткой, зашил распоротое место.
Когда Александра Тимофеевна вошла в купе, Фан лежал на своей полке, отвернувшись к стене. «Хоть бы пристал разочек, — с раздражением подумала она, — с таким бы удовольствием отхлестала его по трусливой роже...»
Она взглянула на висевшие на вешалке костюмы — все было по-старому. Александра Тимофеевна разделась, легла и, засыпая, вдруг тихо засмеялась, вспомнив угрозу Фана пожаловаться кому-то на нее.
А Чадьяров продолжал размышлять: «Итак, в один из костюмов несчастного Фана, который пока ничего не знает, кроме того, что послан по заданию японской разведки, зашит мандат командира Красной Армии. О нем он тоже не знает. Мало того, об этом мандате известно его напарнице, но, судя по всему, она имеет строжайший приказ держать это в тайне. Следовательно, либо тогда, когда Фан будет получать задание, ему сообщат и о мандате и о пистолете, либо и то и другое должны найти помимо него...»
Чадьяров мысленно проиграл приблизительную ситуацию, в которой могли бы «сработать» найденные им вещи. Если, допустим, представитель власти спросит у Фана, его ли это костюмы, он, естественно, ответит, что костюмы его. При желании в одном из пиджаков очень нетрудно обнаружить мандат. А признавшись, что костюмы его, он будет лишен возможности доказать, что документ, вшитый в его пиджак, принадлежит не ему. Значит, нужно выяснить, кому все это нужно и каким образом должно быть пущено в ход.
«Да, — думал Чадьяров, — бедный Фан стал маленьким винтиком в очень сложном и серьезном механизме...»
14
Только 17 мая Пашу Фокина освободили из полицейского участка. Вернее, просто вытолкнули за ворота, в отличие от Федоровского, которого отпустили через четверть часа, после того как привели в участок.
Паша изменился: он был небрит, нечесан, одет в мятые короткие, до щиколотки, китайские штаны, такую же куртку. Когда ворота закрыли, Паша заколотил в них:
— Сатрапы! Вы за это ответите! Два дня честного инженера в каземате ни за что держали! Позовите начальника, хуже будет!
Собралась толпа, но Паша ни на кого не обращал внимания.
— Отдайте документы! Вещи! Я пожалуюсь!
— Это куда же? Очень интересно, — спросил из толпы князь, повар из «Лотоса».
В кабаре еще шел ремонт, работы не было, и потому Сергей Александрович с утра мог позволить себе прогуливаться, наслаждаясь солнцем, распустившейся молодой листвой на деревьях.
— Найду, найду куда! — огрызнулся Паша.
Ворота приоткрылись, вышли трое полицейских, взяли Пашу под руки, приподняли и, несмотря на отчаянное его сопротивление, перенесли на другую сторону улицы. Появившийся затем в воротах поручик Федоровский бросил на тротуар Пашину шляпу и сильным ударом ноги, как футбольный мяч, отправил ее вдоль улицы. Полицейские расхохотались.
— Что, поручик, — неодобрительно спросил князь, — такими шутками теперь свой хлеб отрабатываете?
— А ваше сиятельство шло бы щи варить! — злобно оскалился Федоровский, скрываясь за воротами.
Князь подошел к растерянному Паше, сочувственно тронул его за плечо:
— Молодой человек, чего вы добиваетесь? Мой вам совет: держитесь от этих молодчиков подальше. Еще спасибо скажите, что дешево отделались.
— Я еще им спасибо должен сказать?! — Паша задохнулся от негодования. — Ни за что забрали, избили, раздели, ни денег, ни документов — и спасибо! Не-ет, не на того нарвались! — Паша круто повернулся и решительно зашагал по улице.
Книга знаменитого режиссера и актера Никиты Михалкова – замечательный пример яркой автобиографической прозы. Частная жизнь и творчество сплетены здесь неразрывно. Начав со своей родословной (в числе предков автора – сподвижники Дмитрия Донского и Ермака, бояре Ивана Грозного и Василий Суриков), Никита Михалков переходит к воспоминаниям о матери, отце – авторе гимна СССР и новой России. За интереснейшей историей отношений со старшим братом, известным кинорежиссером, следует рассказ о своих детях – Ане, Наде, Степане, Артеме.Новые, порой неожиданные для читателя грани в судьбе автора открывает его доверительный рассказ о многих эпизодах личной жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это мои записные книжки, которые я начал вести во время службы в армии, а точней, на Тихоокеанском флоте. Сорок лет катались они со мной по городам и весям, я почти никому их не показывал, продолжая записывать «для памяти» то, что мне казалось интересным, и относился к ним как к рабочему инструменту.Что же касается моих флотских дневников, вообще не понимаю, почему я в свое время их не уничтожил. Конечно, они не содержали секретных сведений. Но тот, кто жил в советское время, может представить, куда бы укатились мои мечты о режиссуре, попадись это записки на глаза какому-нибудь дяденьке со Старой площади или тётеньке из парткома «Мосфильма».
Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете».
«Русская цивилизация» и «русский либерализм», прошлое, настоящее и будущее России и русского мира, свобода слова и личная ответственность, украинский вопрос, проблемы школьного образования в нашей стране – вот лишь небольшой круг тем, поднимаемых в данной книге известным режиссером и актером Никитой Михалковым.Книга написана по мотивам авторской программы Никиты Михалкова «Бесогон ТВ», каждый выпуск которой на федеральном канале Россия 24 собирает многомиллионную зрительскую аудиторию.В этой книге автор возвращается к историческим аспектам развития России, дает личную оценку социальных и политических процессов, происходящих как внутри нашей страны, так и в мире.
Сегодня в год столетнего юбилея двух русских революций мы предлагаем читательскому вниманию новое издание Манифеста просвещенного консерватизма под названием «Право и Правда».Его автор – выдающийся кинорежиссер и общественный деятель Никита Михалков.Надеемся, что посвященный российской консервативной идеологии Манифест, написанный простым, ясным и афористичным языком не только вызовет читательский интерес, но и послужит:«трезвым напоминанием о том, что время великих потрясений для России – это наша национальная трагедия и наша личная беда, и что век XXI станет для всех нас тем временем, когда мы начнём, наконец, жить по законам нормальной человеческой логики – без революций и контрреволюций».Книга адресована широкому кругу читателей.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.