Транссибирский экспресс
Никита Сергеевич Михалков / Александр Артемович Адабашьян
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
| Жанр: | Приключения |
| Серия: | Военные приключения |
| Всего страниц: | 56 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1981 |
| Формат: | Полный |
Транссибирский экспресс читать онлайн бесплатно
В книге рассказывается о советском разведчике Касымхане Чадьярове, который, действуя в Харбине в 1927 году, сумел предотвратить опасную политическую провокацию японских милитаристов, направленную на подрыв международного авторитета молодого Советского государства.
1
21 марта 1927 года в Токио шел дождь. Он начался с утра и не прекращался целый день, улицы были пустынны, и водитель «скорой помощи» выжимал из своей машины все, что возможно. Следом мчалась еще одна, такая же, у обеих были включены сирены.
У подъезда госпиталя, под навесом, несколько человек напряженно вглядывались в проем распахнутых ворот, почти совсем скрытых от них дождем. Наконец издалека, приближаясь, донесся вой сирен. Четыре санитара бросились навстречу; пытаясь заглянуть в окна, они бежали рядом с машинами, пока те не остановились. Из первой осторожно вынесли пожилую женщину. Мальчик-санитар не успел вовремя раскрыть зонт, и несколько капель упало женщине на лицо. Она открыла глаза и быстро, бессвязно заговорила. В этом потоке неразборчивых фраз санитары поняли одно слово: «Девочка...»
Со вторыми носилками произошла заминка, и санитары успели вымокнуть до нитки. На носилках, укутанная простыней, лежала девушка. Ее лицо было бледным, а под головой, на успевшей намокнуть под дождем подушке, расплылось пятно крови.
Носилки осторожно поставили на каталку и повезли по кафельному полу к лифту. Несколько сотрудников госпиталя быстро прошли через вестибюль, скрылись за углом коридора, и все стихло.
Через полчаса к подъезду того же госпиталя подъехал черный лимузин. Едва машина остановилась, из нее выскочил небольшого роста изящный молодой человек. Он ловко щелкнул замком зонта и открыл заднюю дверь. Следом из машины тяжело вылез пожилой господин с пергаментным лицом и в сопровождении молодого человека, который прилежно держал зонт над его головой, направился к дверям госпиталя.
— Господин Курода... — с трудом сдерживая волнение, произнес доктор, раскрывший перед приехавшим дверь.
— Где они?
Пожилой господин устало смотрел прямо в глаза доктору, и лицо его казалось совершенно спокойным, если не считать мелко дрожавших губ.
— Супруга в палате. Ей делают переливание крови, — быстро проговорил доктор.
— Дочь? — перебил приехавший.
— Дочь в операционной, господин Курода. Ее ударили чем-то тяжелым, мы принимаем все возможные меры... — В свои слова доктор пытался вложить как можно больше надежды.
— Не надо, доктор, говорите правду.
Доктор посмотрел на носки своих туфель и спокойно сказал:
— У нее перелом основания черепа.
Курода отрешенно кивнул.
— Я хочу их видеть.
В сопровождении секретаря и свиты врачей он шел по коридорам госпиталя. Шаги гулко отдавались в кафельных стенах...
На другой день у загородной резиденции господина Куроды, поблескивая лаком, выстроилось несколько черных машин.
Вилла — приземистое здание в стиле традиционной европейской архитектуры — была окружена парком, и с лестницы парадного входа виднелась вдали серая полоска озера.
В большом, просто обставленном кабинете сидели пятеро. Двое — военные: полковник Сугимори, коротко остриженный, в очках с толстыми стеклами, и майор Мотомура. Остальные — штатские. Рано располневший, но изысканно одетый, крупнейший издатель Кавамото и крохотного роста, почти карлик, господин по фамилии Хаяси. Пятым был сам Курода.
Гости молчали.
Сквозь раскрытые окна было слышно, как кто-то торопливо бежал по дорожке, шурша ракушками. Все невольно прислушались, но шаги неожиданно смолкли. Послышалось сопение, закачалась ветка, и в окно заглянул внук господина Куроды, шестилетний Нарусэ.
Видимо, он не в первый раз так проникал к деду, потому что лицо мальчишки было радостным. Но все его оживление вмиг исчезло, когда он увидел непривычно серьезные глаза деда, обращенные к нему. Остальные четверо тоже смотрели холодно, и Нарусэ растерялся.
Маленький Хаяси изобразил на лице улыбку и милостиво кивнул мальчику, но его улыбка, сам вид господина, ноги которого не доставали до пола, и вся эта угрюмая обстановка в дедовском кабинете испугали Нарусэ. Он спрыгнул с дерева и побежал прочь. Шаги его скоро стихли.
Наконец Курода заговорил — медленно, точно собираясь с силами перед каждой фразой. Говорил, что собрал гостей не для того, чтобы они разделили с ним его горе. Он просил их приехать, чтобы обсудить вопросы, связанные с судьбой родины, судьбой, которая, как он думает, может стать трагичной. Он сказал и о том, что ему не советовали обнародовать свою точку зрения, что он получил письмо с угрозами, но на Тайном совете выступил так, как считал нужным.
— А на другой день, — Курода медленно обвел глазами присутствующих, — в госпитале скончалась моя дочь, жена находится там и по сей день... Без сознания... Их жестоко избили неизвестные люди.
Он вздохнул и замолчал.
Молчали и гости. В паузе явственно ощущалась враждебность. Эти четверо ненавидели Куроду, но были бессильны перед его властью. А теперь они понимали: господин Курода терял власть и силу, которая давала власть. Сам же он еще не знал, что его ожидает, но чувствовал недоброе, и это чувство и кошмарное, как страшный сон, видение — белое лицо дочери на розовой от крови подушке, — все вместе рождало ощущение новой неотвратимой беды. Но внешне он был спокоен: ему казалось, что после всего, что произошло, он готов к самому худшему.
