Трансфинитное искусство - [9]

Начинаю думать.

Да-да, начинаю, начинаю.

Уже думаю.

Нужно правильно сформулировать вопрос, правильно сформулировать.

Мне так постоянно говорят. Я до сих пор не нашёл ни одного ответа, а всё потому, что неверно задавал вопросы. Мне всегда не хватало терпения, и я начинал размышлять над решением вопросов, толком не успев их сформулировать.

Нужно правильно сформулировать вопрос.

Какая же нынче дивная погода стоит — просто на редкость. И солнца нет. Вы любите солнце?

Вторая записка Хозяина

Вторая часть «Сукина сына» утеряна безвозвратно. Когда я, как уже упоминалось в предисловии, взялся за составление текста, мой пёс сопротивлялся до того отчаянно, что мне, можно считать, повезло, поскольку удалось сохранить первую и третью части. Временами я задаюсь вопросом, так ли уж случайно взбешённый пёс разорвал в клочья именно вторую часть.

Погодите, господа, сейчас вы всё поймёте,

не надо пока ничего решать, минуточку.

Я начал думать,

подождите!

Я уже думаю.

Я — пёс,

пёс, которого надо побрить,

подождите же!

Мне нужно побриться,

мне нужно... естественно... а как же...

побриться, побриться,

подождите чуть-чуть.

Мне нужно побриться, потому что

я — пёс.

Я бреюсь, сейчас, ещё минутку,

я бреюсь, я бреюсь, я бреюсь

ногами.

Да нет же! не ногами,

а руками. Я хотел сказать «руками», а не «ногами».

Бывает.

Но давайте же, давайте, не будем терять время. Погодите.

Так, я бреюсь ногами, ногами...

Ну разумеется, как же ещё? — ногами.

Точно!

Если руки у меня обуты, чем мне тогда бриться?

Зато ноги как раз будут разуты,

потому что я развяжу шнурки зубами, а руки всё это время будут в ботинках, то есть я смогу стоять на них, как на ногах, и значит, ноги у меня освободятся. Идеальный вариант, если собираешься побриться ногами.

Ха-ха. Видите, я же говорил вам, что у меня всегда всё получается в последний момент. Вообще-то у меня ещё никогда ничего не получалось, но теперь я понимаю, почему.

Потому что

до сих пор момент этот не был последним, а вот сейчас он и правда последний.

Естественно, придётся несколько месяцев потренироваться, и тогда я научусь бриться ногами так же гладко, как и раньше.

Знаете, о чём я вдруг подумал?

Мне вспомнились мои славные братцы.

Рассказать вам о них?

Знаете, что они делали, пока матушка языком продевала нитку в иголку, да ещё и помогала себе обеими руками?

Они получали образование — низшее и высшее.

Целыми днями одно и то же, как заведённые:

низшее да высшее, высшее да низшее, высшее да низшее, а потом ещё младшее и среднее,

среднее и младшее, из года в год. Славные мои братцы!

И зачем всё это? Вы спросите, зачем столько лет потрачено впустую?

Чтобы, понимаете ли, стать как те люди, которые вырывают гнилые зубы.

Братцев моих величали зубочистами.

Нет, вы правы, я, наверное, перепутал: это называлось «Зубоврачисты и Ко».

Ха-ха, видели, какие у меня зубы? К счастью, мне незачем было просить помощи у братьев.

Интересно, хоть один из них мог бы побриться ногами, не вынимая рук из ботинок?

Жду не дождусь того дня, когда стану вашим псом и смогу навестить братцев.

Непременно в воскресенье, в какой-нибудь чудный воскресный денёк.

Я приду к братцам на четвереньках, гладко выбритый, на руках — новенькие ботинки. В зубах даже принесу газету. И может, если позволите, галстук по такому случаю надену.

Ну и удивятся же они!

Я так давно их не видел, что боюсь, они меня не узнают.

Дорогу я найду в два счёта, ведь к тому времени у меня обострится нюх. Хотя он и сейчас у меня острый.

Показать вам?

Вот, смотрите!

Я повернусь к вам задом, головой в другую сторону. А теперь

не глядя назову

вашу фамилию, имя, дату рождения, гражданство, цвет волос и зубов, а также ваши привычки и привычки ваших жён.

И всё это благодаря острому нюху.

Готовы?

Начали. Что, простите?

Вы что-то спросили?

Спрашиваете, был ли у моей матушки хвост?

Извините, я вас правильно понял?

Вы что, господа, смеётесь надо мной?

А у вашей матушки хвост был?

В таком случае на что он моей?

Подумать? Мне? Нет уж! Нечего тут думать, я и так знаю, да и все вокруг знают, что никакого хвоста у моей матушки не было, как не было его и у моей бабушки, и у бабушки моей матушки, и у бабушки моей бабушки, и так далее.

И всё равно вы считаете, что мне нужно подумать?

Даже настаиваете? Так и быть,

подумаю чуть-чуть, если уж вам так надо,

но по правде говоря, я не очень понимаю, о чём тут думать.

Хорошо, сейчас соберусь с мыслями.

Я — собака. Мне нужно побриться. Чтобы побриться, нужно освободить руки, но и руки,

и ноги

у меня заняты,

потому что они обуты. Если бы я захотел, то разул бы руки зубами. Однако

делать этого я не стану, потому что если, как обычно, побриться руками, то потом мне надо будет надеть на них ботинки и завязать шнурки, и тут бы, конечно, пригодился язык, если бы только задача была выполнимой. Но она невыполнима, как я уже объяснял вам на примере моей матушки, которой, чтобы продеть нитку в игольное ушко, приходилось задействовать сразу три части тела: язык и обе руки. А значит, для преодоления этого препятствия я должен дотянуться зубами прямо до ног

и зубами же их разуть.

Теперь ноги у меня свободны.

И пожалуйста: я бреюсь ногами, специально за несколько месяцев отработав этот навык. Да, раньше я брился руками, а сейчас научусь так же ловко бриться ногами.