Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [25]

Должен признать, что я в этом вопросе не понял Бога, почему Он такую веру оставил людям на столь долгое время, не вмешиваясь ни Словом, ни делом, как Он это всегда делал раньше. Но, я думаю, хотя я еще не имел возможности поговорить с Ним подробнее на эту тему, что Он со временем научился смирять свой гнев и чаще предаваться покою, поскольку люди явно неисправимы по природе своей и поведению, даже если бы сам Бог обращался к ним. Возможно, однако, что Ему немного стыдно, ведь если кто-то и несет ответственность за природу человека, то поистине это сам Бог, ибо кто создал человека по Своему образу и подобию и, кроме того, вдохнул в него Божественное дыхание жизни (pneuma)[49]? И если Он действительно так могуществен, как это утверждают, почему же Он со временем не изменил человеческую природу, что Ему далось бы легко, даже если человеческая природа не в каждый миг своего существования зависела бы от Его соизволения?

Как бы то ни было, во всей продолжительной истории развития «улучшенного человечества»[50] мне, во всяком случае, редко встречалась такая бессмыслица, как идея о том, что мир в его реальности принял нечто вроде милостивого дозволения, под этим понимают следующее: Бог, если будет на то Его воля, в любой момент мог бы повергнуть мир в состояние небытия, что для Него было, несомненно, возможно, ибо тот, кто обладает способностью к творчеству, вполне может осуществить и деструктивный акт антитворчества. В принципе всегда легче ломать вещи, чем их создавать, что люди сами неоднократно доказывали на протяжении всей истории человечества. То, что нужно быть разрушителем[51], если хочешь быть созидателем, с этим я никогда не буду спорить, но ведь не каждый разрушитель является в то же время творцом — для этого потребно нечто большее. Я не выдам никакой тайны, если добавлю, что, конечно, и я обладаю кое-какими возможностями, которыми я воспользуюсь, если в один прекрасный день дело зайдет настолько далеко.

Я знаю, что отклоняюсь от темы, но мне нужно так много рассказать, и поэтому я все сваливаю в одну кучу, за это меня, наверное, и назвали Дьяволом, по-гречески «diabolos», «тот, кто все бросает в беспорядке». Но мне повезло, что я не Бог, а посему мне не нужно напрягаться, чтобы и дальше оставаться совершенным, ведь для того чтобы достичь несовершенства, особенно напрягаться не нужно. Хотя я всего на волосок отстаю от Бога, я все-таки Ему ближе всего, так как кроме Него только я своими силами выбрался из Космоса возможностей, но я опоздал на какой-то миг и поэтому должен удовлетвориться тем, что я есть.

Откровенно признаю, что поначалу мне это доставляло некоторые трудности, в тот момент, когда мне стало ясно, что я никогда не мог бы достичь совершенства Бога, я очень огорчался, что Бог раньше меня использовал шанс пресуществиться. Я вспоминаю об этом так, словно произошло все это сегодня утром (а может быть, это и произошло сегодня утром, тут нельзя быть абсолютно уверенным, ибо кто может с полной уверенностью сказать, что этот мир действительно уже существовал вчера, ведь был же Бог Творец, а меньшее нас бы не удовлетворило. Бог желал еще побыть в покое, прежде чем приступить к Творению. Итак, Он спал глубоко и крепко, и Ему снилось, что Он в тяжком труде создал целый мир, и полагал, что сделал доброе дело, но Его неблагодарные создания обратились против Него, когда Он обессилел, и Ему пришлось позорно бежать из этого мира, однако Он вновь обрел свою силу и, полный гнева, пожелал разрушить этот мир и никогда больше не создавать нового, но тут Он испугался Самого Себя, проснулся и увидел, что Он слишком долго спал, и Ему остается совсем немного времени, чтобы начать свой труд, и было это сегодня утром без четверти восемь).

Я вспоминаю также, что я обнаружил, как что-то изменилось в Космосе возможностей. Поначалу это были только смутные слухи, передаваемые тут и там с ухмылкой на устах, всегда сопровождаемые пренебрежительным взмахом руки, но нам следовало бы знать, что существрвала и возможность для того, чтобы покинуть Космос возможностей и заняться созданием подлинного универсума. Я сам во время моих путешествий по нашему Космосу никогда не сталкивался с этой возможностью, она казалась мне немыслимой, далекой от всего того, что я познал до той поры, но сегодня я понимаю, каким я был глупым в те времена. Я мог бы подумать, да, я просто обязан был подумать, что когда-нибудь кто-нибудь должен будет выйти на эту идею, поскольку в нашем Космосе может осуществиться все, что угодно, если только как следует подождать, а разве мало прошло времени от начала Вечности? Как бы то ни было, то, что поначалу представлялось как банальные слухи, оказалось вдруг пугающей реальностью, когда исчезало все больше реальностей, чтобы возникнуть в том месте, о котором говорят, что это подлинная реальность.

Некое беспокойство распространилось по Космосу возможностей, поскольку даже в бесконечности становится заметной нехватка, если число исчезнувших вещей достаточно велико. В ту пору говорилось об изъяне, некоторые и сегодня считают, что это был изначальный грех всех грехов, с которым в мир впервые проникло истинное зло, а именно — действительность. Не знаю точно, по какой причине, но я ко всем этим сообщениям сразу же отнесся всерьез, так как во мне росло ощущение неудовольствия, которое я лишь много времени спустя смог идентифицировать как любопытство, насколько возможно было бы тоже попытаться использовать возможность своего собственного осуществления, и признаюсь откровенно, что я тогда открыл страсть к самоутверждению, ведь, в конце концов, любопытство есть не что иное, как особая форма страсти, и правы те, кто эту страсть считает творением Дьявола, а для ее обозначения стали со временем применять понятие «грех».