Трагедии - [18]

Пошлет безумному прощенье!

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Рафаил, Уриил.

Рафаил

Ликуют Небеса: настал великий миг,

В победную трубу трубит Архистратиг,

1710 Да возвещает нам о битве, об успехе;

Сверканием слепят хоругви и доспехи

Врага повергнувших, Господних Бранных Сил;

Я зрю, сюда идет могучий Уриил,

Оружничий, кто в сем бою благополучном

Отваги чудеса творил мечом двуручным,

На щит алмазный чей наложен Божий герб,

Кто все, чем угрожал коварный лунный серп [59],

Громил безжалостно, не ведая боязни.

Кому доверено Всевышним право казни

1720 Предерзких бунтарей, — кто, сей приявши дар,

Нанес неправоте решительный удар.

Блаженны воины победного отряда,

Оборонившие честь Ангельского града,

И все, что Небела хранили искони.

Повествование пред нами разверни

О битве славной сой, — рассказ заране сладок.

Уриил

Повествовательный легко ли дать порядок

Тому, как Хаос нас пытался обороть?

Но счастливы бойцы, с которыми — Господь.

1730 Архангел Михаил, который в ратном стане

Посланником Небес был упрежден заране,

Что битва предстоит, поскольку Люцифер

Дерзнул противостать приказу высших сфер, —

Что предстоит урок подать глупцам упрямым,

Почтившим ложного владыку фимиамом. —

По настоянию Глашатая Небес

В наборном панцире, с копьем наперевес

Возглавил армии, — приказом воеводским

Велел построиться и тысяцким, и сотским,

1740 От мерзкой накипи очистить Небосвод

И в бездну сошвырнуть клятвопреступный сброд,

Смести сих призраков безжалостно, покуда

Внезапный их порыв нам не содеял худа.

Как стрелы вержутся послушной тетивой —

Поспешно так спешил в порядок боевой

Уже с оружьем стать Господень каждый воин;

Был треугольником наш грозный сонм построен [60]:

На лицах можно зрить подобное у нас —

Троесогласие сверкает, как алмаз,

1750 Втройне огранкою небесной превосходен.

Вершиной войска был Архистратиг Господен,

Хоругви Божией он одесную встал,

Воздетой молнией преяростно блистал —

Затем, что ставшему главой над ратным строем

Уместно смелость всю собрать в себе пред боем.

Рафаил

Как выстроились те, что начали войну?

Уриил

Они, у дерзости завистливой в плену,

Собрались ринуться на нас, забыв о чести,

Одной ведомые злотворной жаждой мести.

1760 Как месяц молодой, взрастала рать врага,

Наставя по бокам на нас свои рога, —

Рога златые так Телец небесный в яри

И все подобные чудовищные твари

Встопорщить норовят. На правой стороне

Князь Вельзевул стоял в сверкающей броне,

Князь Велиал стоял меж тем на фланге левом

И смелость горячил в себе неправым гневом.

Наместник — в центре встал, в зените торжества,

Богопротивных войск фельдмаршал и глава

1770 Над армией, — держа всечасно под надзором

Штандарт, рассветная Денница на котором

Кичливо реяла, — со стягом сим древко

Вздымал Аполлион настолько высоко,

Насколько мог взнести, предерзостно и круто.

Рафаил

Архангел, о, зачем тебе вся эта смута?

Будь я усерднее — не статься бы войне!..

Первоначальную картину битвы мне

Ты все же нарисуй подробней и скорее.

Уриил

Подручные Врага, в зеленые ливреи

1780 Одеты, вкруг него содвинулись. Потом

Он выступил вперед в мундире золотом,

На колесницу встал, вконец осумасбродев,

Блеснуло золото и яхонты ободьев;

Он ринулся вперед, разгорячив сперва

Дракона злобного и дерзостного Льва,

Что были впряжены перед его повозкой,

Сверкая сбруею, от маргарита жесткой.

Он мчал с копьем в руке, а также при щите,

Звездою Утренней сверкавшем на локте

1790 Врага, что попытать в бою дерзнул удачи.

Рафаил

Гордыню, Люцифер, оплачешь наипаче!

Ты фениксом сиял с небесной высоты,

Летя пред армией, как был прекрасен ты,

Сколь красили тебя одетые впервые

Великолепные доспехи боевые!

Прости, оружничий: я мыслью вновь с тобой.

Уриил

Застыла армия пред тем, как вспыхнул бой,

Мятежные полки стояли ряд за рядом,

Военачальники окидывали взглядом

1800 Расположонье войск, — труба и барабан

Взгремели бешено; сигнал к сраженью дан;

В просторы вечные возреял огнь могучий,

Запели тетивы и стрелы взмыли тучей,

В потоках пламени весь окоем исчез,

Дрожат, колеблются столпы дворца Небес,

Светилам несть числа, с дороги вечной сбитым,

По неизведанным они скользят орбитам,

Не знает ни одно, куда полет стремит:

На запад, на восток, в надир или в зенит.

1810 Видны лишь молнии, слышны одни лишь громы,

Основы сущего непрочны, невесомы.

Лишь замер в воздухе атаки первой рев,

Настала очередь двуострых топоров,

Взблеснули палицы, кинжалы, протазаны,

Мечи и палаши — все, что наносит раны,

Свой страшный труд вершит в безумстве толчеи,

Никто не знает, где чужие, где свои,

И рати собственной — не отличить от вражьей.

Мелькают тысячи истерзанных плюмажей,

1820 Сверкают в молниях губительной грозы

Обрывки жемчугов, обломки бирюзы,

Шишак за шишаком. кольчуга за кольчугой,

И крылья, стрелами пробитые, с натугой

Взмыть порываются. Еще грозит порой

Нам кличем яростным ливрей зеленый строй,

Но вот уже бегут, мы видим, супостаты.

Безумный Люцифер в атаку шел трикраты,

Противоборствуя бессилию полков

Своих, — морских стихий бесплодный гнев таков,

1830 Когда громаду волн крушит гранит прибрежный.

Рафаил

То был последний знак ему: смирись, мятежный.

Уриил

Архистратиг трубить велел: Господь за нас.

Бойцы отозвались на оный славный глас,

Воскрылья мощные нас вознесли в просторы,