Трагедии - [41]

Пускай ревнует Тит — ревнуют, лишь любя.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Тит, Антиох, Аршак.

Тит.

Как! Уезжаешь ты? И так притом поспешно,

Что бегством твой отъезд покажется, конечно?

И попрощаться ты не захотел со мной,

И от меня, как враг, отъезд скрываешь свой.

Все — Рим и двор — решат, что поступил ты плохо,

А что же думать мне как другу Антиоха?

Ведь разве — ты признай — я дружбою своей

Не выделил тебя в толпе других царей?

Пока отец мой жил, тебе всегда открыто

Могло быть, Антиох, одно лишь сердце Тита.

Теперь, когда моя рука полна щедрот,

Ужели от меня достойнейший уйдет?

Ты, может, думаешь, что, позабыв былое,

Лишь о величии я одержим мечтою,

А прежние друзья отныне в стороне,

Уже ненужные, уже чужие мне?

Пренебрегающий щедротами моими,

Ты мне сейчас, мой друг, всего необходимей!

Антиох.

Я?

Тит.

Ты.

Антиох.

Что ж даст тебе, властителю царей,

Тот, кто один из них — лишь милостью твоей?

Тит.

Нет, царь, я не забыл, что делишь ты по праву

Со мною пополам моей победы славу;

Что между пленников, которых видел Рим, —

Все знают, — не один был пленником твоим;

Что в Капитолии развешаны трофеи,

Тобою взятые в сраженной Иудее.

Я не прошу тебя идти на смертный бой

И сокрушать врагов — мне нужен голос твой.

Ты Беренике друг, вернейший друг, который

Всегда готов ей быть защитой и опорой,

И в целом Риме нет ей ближе никого,

И отдал с давних пор ты нам себя всего.

Во имя близости, которой нет теснее,

Употреби, прошу, всю власть свою над нею,

Пойди к ней от меня.

Антиох.

Явиться к ней? Сейчас?

Я был ведь у нее — и был в последний раз.

Тит.

Нет, нет, мне нужно, друг, чтоб ты пошел к ней снова!

Антиох.

Ей надо лишь тебя и никого другого.

Мой цезарь, почему не хочешь ты принесть

Избраннице своей столь радостную весть?

Ведь ныне вся она — надежда, нетерпенье.

Ручаюсь я тебе в ее повиновенье.

Сказала мне она, что скорый твой приход

О браке вашем весть ей ныне принесет.

Тит.

О, как бы я желал, чтоб совершилось это,

Как счастлив был бы ждать блаженного ответа!

Да, все ей высказать сегодня я хотел,

Но вот — увы! — теперь разлука наш удел.

Антиох.

Как? Расстаетесь вы?

Тит.

Так хочет рок злосчастный.

Не увенчает брак любви такой прекрасной.

Я тщетно тешился надеждой золотой:

Царица завтра же отправится с тобой.

Антиох.

О боги! Правда ли?

Тит.

Виной — моя порфира.

Я властью цезаря решаю судьбы мира,

Могу и низлагать царей, и создавать,

Но сердца никому не волен отдавать.

Рим, давний враг царей, не примет благосклонно

Прелестнейшей из жен, воспитанных для трона.

Тиара царская, венчанных предков ряд

Страсть императора позорят и сквернят.

Я мог бы, не боясь молвы и осужденья,

Пылать к избраннице незнатного рожденья,

Рим согласился бы признать женой моей

Любую, жалкую — но лишь его кровей.

Сам Юлий не посмел презреть веленье рока.

И если не прощусь я с дочерью Востока,

То на глазах у ней разгневанный народ

Ее изгнания потребовать придет.

Чтоб избежать стыда, наигорчайшей боли,

Раз надо уступить — уступим высшей воле.

Молчанье уст моих и взора моего

Не подсказали ей, к несчастью, ничего.

И требует она тревожно и упрямо,

Чтоб я на этот раз с ней объяснился прямо.

Так вот, прошу тебя, избавь меня, мой друг,

От объясненья с ней — ужаснейшей из мук;

Скажи ей, почему я соблюдал молчанье,

И умоли ее не требовать свиданья.

Ей от меня и мне от милой передашь

Слова прощальные, посредник верный наш.

Нам свидеться нельзя: мы в грусти безнадежной

Остатков мужества лишимся неизбежно.

Но если б скорбный день стал для нее светлей

От веры в то, что я навеки предан ей,

Ах, друг мой, поклянись царице, что, тоскуя,

Спокойно царствовать вовеки не смогу я,

Что всюду и всегда, влюбленному в нее,

Изгнаньем станет мне правление мое!

И если, отобрав все лучшее на свете,

Мне рок безжалостный навяжет долголетье,

Ты, с нею связанный лишь дружбою одной,

Не оставляй, прошу, ее в беде такой.

Хочу, чтоб на Восток вы с ней вернулись вместе,

Чтоб это славный был триумф, а не бесчестье;

Чтоб ваше дружество не меркло никогда,

Но вспоминали вы и обо мне всегда;

Чтоб ты в стране своей соседом стал царице.

Теперь один Евфрат да будет вам границей.

Так в Риме славен ты, и чтим, и знаменит,

Что этот дар сенат, конечно, утвердит.

Владения твои умножит Киликия[140].

А ты с царицей будь все эти дни лихие,

С той, что была всегда мне жизнь, надежда, свет

И будет дорога мне до скончанья лет.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Антиох, Аршак.

Аршак.

Да, счастье от тебя не отвратило лика:

Тебе вручается, властитель, Береника.

Вам ныне предстоит совместный долгий путь.

Антиох.

Дай мне сейчас, Аршак, опомниться, вздохнуть.

Как удивительно все это и нежданно:

Тит отдает мне то, что так ему желанно.

Не знаю: верить ли, что это не во сне,

А если это явь — то радоваться ль мне?

Аршак.

Как, господин мой царь, слова твои пойму я?

Каким сомненьям вновь поддался ты, тоскуя?

Иль ты обманывал меня, когда сейчас,

С царицей свидевшись — увы! — в последний раз

И трепеща еще от смелого признанья,

Мне о любви своей сказал и о страданье?

Расстроился теперь злосчастный этот брак.

Но чем же ты смущен? Я не пойму никак.

Любовь тебя зовет: иди, лети за нею.

Антиох.

Царицу должен я доставить в Иудею,

В пути нам частые беседы предстоят,

Привыкнет взор ее встречать мой долгий взгляд,