- Кто старший?
Коротко и негромко. Однако его услышали. И вперёд протолкался сержант лет тридцати на вид, чисто выбритый и вообще какой-то весь подтянутый. Виновато глядя на князя, он представился:
- Сержант Негулящий, заместитель командира взвода!
Никак не отреагировав на такую необычную фамилию, князь распорядился принять трофеи под опись и послать кого-нибудь в штаб, чтобы прислали водителя, после чего приказал пленным следовать за ним. Колонной по одному и сняв каски.
Немцы, сообразив, что мордобой откладывается, повеселели, а Кощей, больше не обращая на окружающих внимания, неторопливо зашагал к базе. Как воспримут топающих за ним гансов случайные зрители, его не волновало.
Поглядев им вслед, капитан решил немного задержаться. Отобрал у ближайшего красноармейца винтовку и ни слова ни говоря пальнул в борт трофея. После чего, тыкая пальцем в новую дырку, доходчиво рассказал окружающим о превосходстве советской оружейной мысли над сумрачным тевтонским гением гитлеровских конструкторов. Что на самом деле трёхлинейка была изобретена ещё до революции, Сергея не волновало: модернизация была при Советской Власти? При Советской! Ещё вопросы?..
Дни шли за днями. Кощей по-прежнему предпочитал ходить на ту сторону или только с Гусевым, или вообще в одиночку. Исключение составляли случаи, когда главной задачей было либо перевести через фронт группу для продолжительной работы в тылу противника (в этом случае их выводили в относительно безопасное место, после чего желали удачи и прощались). Либо, наоборот, вывести к своим достаточно крупную группу окруженцев, кое-как сумевших догнать фронт и дать об этом знать командованию.
По этой причине Гусева стали снабжать холстом ручной выделки, который привозили чуть ли не с Урала, домашним хлебом тоже откуда-то оттуда. А ещё у старшины стоял холщовый мешок с крупной солью. Правда, князь честно предупредил, что как только начнутся заморозки, хорошая жизнь закончится -- леший уйдёт спать до весны вслед за всем своим хозяйством. Натура у него такая...
Сам Кощей в свободное время "грелся на солнышке", как он это называл. То есть сидел когда на лавочке, когда на перевёрнутом ведре, а когда и просто на постеленной плащ-палатке, прикрыв глаза и повернув лицо в сторону этого самого солнца. Даже если небо было сплошь тучами затянуто. Даже если дождь шёл. В последнем случае на него капли не падали. И на Гусева, когда тот выражал желание посидеть рядом. И на Командира...
Ещё -- князь медленно, но верно становился знаменитостью. И не только на той стороне -- там про него давно знали, хотя и без подробностей. Как подозревал Сергей, вообще, то есть без любых. В смысле, что есть у этих варваров их варварский то ли шаман, то ли колдун. То ли (как недавно поведал один из "языков", испуганно косясь на стоящего с безразличным видом князя) ручной демон. С последним вариантом активно боролись армейские капелланы, армейские агитаторы и фельдполиция, но все их доводы вдребезги разбивались об очередную выходку древнего порождения Земли Русской.
Нет, популярность Кощея росла и среди своих. И опять -- слухами земля полнилась. Одни описывали его сказочным великаном, таскающим с собой вместо положенной винтовки противотанковую пушку без щита. Другие -- ничем не примечательным мужичком, при необходимости превращавшимся в того самого сказочного великана. А были ещё третьи, четвёртые, пятые... Князя, которому Командир время от времени сообщал об очередном слухе, это забавляло, но и только.
Что же касается тех, кто что-то знал...
До них под роспись было доведено несколько правил. Первое -- не болтать. Потому как недалёк день, когда различные разведки (и не только немецкая) начнут активно копать эту тему ("Если ещё не начали", - флегматично заметил внутренний голос). Второе -- не лезть ни к самому спецсотруднику (о том, что он князь, да к тому же далеко не простой, предпочитали лишний раз не упоминать), ни к тем, кто с ним работает. Третье -- в случае возникновения конфликта (внутренний голос издал звук, как будто поперхнулся) постараться оттянуть разбирательство до прибытия полковника Колычева, который постарается уладить спор к выгоде для всех его участников. "Тех, кто выживет", - скептически уточнял про себя Гусев каждый раз, когда слышал об этом правиле.
Но была ещё одна категория информированных, доставлявшая одним -- беспокойство, а другим -- определённые надежды.
Женщины.
Не все, понятное дело, а только те, что крутились при штабах, при которых группа обычно устраивала базы. Улыбки, стрельба глазами, "случайно" принятые соблазнительные позы...
Одни видели в князе возможного мужа. Другие -- спутника на какое-нибудь (как война позволит) более-менее продолжительное время. Третьи -- просто приключение, которым потом, при случае (если, конечно, повезёт) можно будет похвастаться.
А Кощей лишь посмеивался да кивал Гусеву на очередную претендентку, вдруг решившую, проходя мимо, поправить обеими руками причёску...
Сергей (которому благодаря знакомству с Кощеем тоже перепадала изрядная доля благосклонности представительниц прекрасного пола) однажды не выдержал и спросил напарника, почему. Князь тогда долго разглядывал капитана, думая о чём-то своём, а потом вздохнул:
