Товарищ гвардии король - [12]

Житие от Гавриила

        Последние приготовления перед выходом. Самые поганые минуты, сглаживаемые проверкой многочисленного вооружения и снаряжения. По мнению Ильи, мы напоминали ему небольшое незаконное бандформирование. Шутник, однако. Тем более он неправ - закон как раз на нашей стороне.        - Готовы? Теперь попрыгать...        - Гиви, а зачем попам рыгать? - неестественно громким голосом спрашивает Израил.        Наивный, думает я не расслышу подозрительное бульканье в карманах его разгрузки. Расслышу, но промолчу. Нельзя подавлять разумную инициативу подчинённых. Лаврентий Павлович тоже молчит. Но он человек аккуратный, и если прихватил что-то сверх нормы, то об этом узнаем, только когда сам покажет. Сказывается ГБ-шное прошлое.        - Жалко, что я с вами не смогу пойти, - вздыхает Илья. - Скучно тут стало, скоро совсем закисну.        - К гуриям сходи, развейся, - советует напарник.        - Да ну их... Всё время одно и тоже. Надоело. Знаешь, только с возрастом начинаешь понимать, что не в женщинах настоящий смысл жизни. В них вообще никогда смысла не было.        - Не переживай, - успокаиваю громовержца, - будет и на твоей улице праздник. А помочь нам и сейчас сможешь.        - Как в прошлый раз?        - Ага, аккумуляторы к порталу прибережём для экстренных случаев, когда ещё подзарядить получится. Бабахнешь туда пару молний?        - Без проблем, - соглашается Илья. - Только гроза в сентябре не будет выглядеть слишком странно?        Я пожал плечами:        - Если не сезон, то могу оплатить сверхурочную работу.        - Да иди ты со своей оплатой, - обиделся пророк. - Куда высаживаться будете?        - Где-нибудь поближе к Баварии. Лучше в горах.        - Зачем?        Хороший вопрос. Мы вчера весь вечер его решали. Израил предлагал десантироваться в районе Конотопа, что на первый взгляд выглядело вполне логично. Благодаря умело запущенной три года назад дезинформации именно в тех местах нас и искали в первую очередь. Поэтому появление из ниоткуда троих вооружённых до зубов личностей удивления не вызовет. А если что, так всё равно лишних вопросов не зададут. На конотопском направлении работают самые надёжные и молчаливые люди.        Но Лаврентий Павлович предложил другой вариант. По его мнению, будет по меньшей мере странно, если такая сверхсоветская организация, как наша, не заинтересуется большой европейской войной. И мы непременно должны сначала засветиться там, на фронтах, прежде чем объявиться в Москве. Это, кстати, мне самому больше понравилось. Гораздо лучше для самочувствия совершать подвиги, чем заниматься политикой. Только боюсь, на этот раз от неё точно не отвертеться. А как не хочется, боже ты мой!        Илья всё ещё смотрел вопросительно.        - Понимаешь, ведь там война.        - А, решили начать с самого вкусного, не оставляя на десерт?        - Ну, что-то вроде этого.        - Счастливцы, - пророк вздохнул и кивнул в сторону Врат. - Пойдём?        Опасается Илюшенька. В прошлый раз, когда мы тайком от всех уходили в экспедицию по спасению Такса, он открыл переход между мирами прямо из отдельного кабинета ресторана "У Агасфера". Старый скряга потом стребовал с нас такую сумму... А там, между прочим, ещё что-то целое оставалось. И где в жизни и после неё справедливость? Говорил я тогда - нужно в "Веселого шушпанчика". Не послушали.        И на этот раз не стал спорить. Ну хочется ему покомандовать на прощание, так почему не доставить маленькую радость хорошему товарищу. Чай не переломимся.        У самых райских Врат царила обычная суета - длинные очереди у окошек регистрации, толчея у рамки металлодетектора, ровное гудение автоматических счётчиков грехов, патруль херувимов с семарглами на поводках. А снаружи тишина. Если не брать во внимание того, что два дюжих ангела деловито метелили какого-то длинноволосого бородача в вышитой голубыми петухами рубахе. Апостол Пётр, сидящий на лавочке, позвякивал связкой ключей в такт равномерным ударам и лениво давал советы подчинённым. При виде нас он привстал и вежливо поздоровался:        - Доброго утра, многоуважаемые коллеги.        Я с удовольствием прожал протянутую руку. Уважаю рыбаков. А каких мы с ним осетров в Волге ловили в прошлый отпуск! Киты, не осетры. И если бы не торопились на Куликово поле...        - И тебе поздорову, Симон Ионович. Развлекаешься потихоньку?        - Ну какие тут развлечения, Гавриил Родионович, - отмахнулся Пётр. - Чистая профилактика. Восьмой раз наглеца выкидываем, а он всё равно пролезть пытается.        - А кто таков? - равнодушно поинтересовался Илья.        - Да как раз по твоей епархии проходит. Из этих, из язычников.        - Да ну? - громовержец подвинул ангелов в сторону и перевернул ногой лежащего на траве нарушителя. - Нет, не похож. Жидковат для перунова воинства, мои покрепче были. Нешто самозванец?        - Разве я говорю о ранешних? Это неоязычник, но невинноубиенный.        - Кем?        - Тобой.        Илья почесал в затылке и хмыкнул:        - Это не тот ли самый, что во время прошлой грозы в чистом поле Перуна призывал?        - Он, - подтвердил Пётр. - А ты не помнишь? Опять был пьян и куражился?        - Ты что, Ионыч, как можно? На этот раз в порядке самодурственной олигархии. А чего? Он звал, я пришёл.        - Жестокий ты, Илюшенька.        - С какой это стати? - удивился пророк. - Он сам виноват. Неужели в школе на уроках природоведения не усвоил? Там объясняют. Прогульщик, наверное?        - Угу, - апостол вытащил из-под лавочки включённый ноутбук и сосредоточенно застучал по клавишам. - Сейчас я ему карму подправлю.        - Не проще весь файл потереть?        - Проще. Но не так интересно.        Илья присел рядом, заглянул в экран и удивлённо присвистнул:        - Ну ни хрена себе...        - А ты как думал?        - Коллектив-то у них вроде мужской. Откуда свальному греху взяться?        - Это они так тебе молятся.        - Чего? Вот сука! Мои ребята жизнь отдавали, а эти жопу... Что значит, стой? Я сейчас эту скотину форматировать буду!        Мы дружно бросились держать громовержца, уже вытащившего откуда-то из-за спины огромную, переливающуюся злыми огнями, секиру. Конечно, он в своём праве, но если бабахнет здесь, то от Врат останутся в лучшем случае дымящиеся головешки. А оно нам надо, чтобы в рай беспрепятственно пролезало всякое недоразумение, вроде этого бородача? Хорошо представляю особенности родной бюрократии и готов спорить на месячный оклад, что восстановят их не раньше чем через полгода. И то если за наш счёт.        - Илья, не заводись, - Лаврентий Павлович поправил пенсне и смахнул с разгрузки невидимую пылинку. - Мы пойдём другим путём.        - Без пролития крови? - с надеждой спросил пророк, в глубине души всегда восхищавшийся методами работы НКВД.        - Почти, - кивнул Берия. - Симон Ионович, разрешите воспользоваться вашим компьютером?        - Да, конечно, - согласился апостол, уступая место на лавочке.        - Спасибо, - Лаврентий присел, положил ноутбук на колени и быстро-быстро застучал по клавиатуре. Добрая усмешка нашего опричника не сулила клиенту ничего хорошего. - Готово!        Толстый волосатый палец ударил в "ENTER", послышался громкий хлопок, и ощутимо потянуло холодом. Так всегда бывает при использовании технологии внутриатомной перестройки, более известной как "эффект Канны Галилейской". А перед нами вдруг появилась здоровенная пупырчатая жаба с крохотной, прикрученной ржавым саморезом прямо к голове, короной.        - Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! - торжественно провозгласил Берия и сильно пнул уродливое земноводное.        От удара бедная животина пролетела метров пятнадцать, потом упала и заскользила по траве дальше. Вот она с треском вломилась в колючие кусты, ещё со времён сотворения мира растущие по краю седьмого неба, чуть зависла в воздухе, потеряв скорость, и рухнула вниз. Изя прислушался к удаляющемуся жалобному кваканью и спросил:        - Не разобьётся?        - Нет, - успокоил Лаврентий Павлович. - Там дополнительной опцией тормозной парашют. Новая конструкция.        - Так это что теперь, он так и будет по болотам скакать, пока какой-нибудь царевич не поцелует? - в глазах у Ильи-пророка читалось явное неудовольствие. - Гуманисты вы все. Секирой-то понадёжнее.        - Я так подозреваю, что не совсем поцелуй нужен, - Израил вопросительно посмотрел на Палыча и, дождавшись утвердительного знака, склонился к уху громовержца.        Сначала тот слушал с некоторым недоверием, но потом заржал и уточнил:        - Таки непременно зоофилы нужны?