Тот, кто виновен - [62]

Фиш сделал мне знак, чтобы я присел к нему за стол, и глотнул из своей банки. Когда я остался стоять, он пожал плечами и начал свой — как мне показалось — уже не раз проверенный монолог.

— Программа Иешуа, которая угрожает вам, Макс, была разработана мужчиной по имени Теодор Брауншвайг, антропологом. Мы вместе учились в университете, проводили свободное время в одном и том же хакерском клубе, потому что программирование было нашей второй страстью. Мы очень рано поняли преимущества, которые могут обеспечить управляемые ЭВМ аналитические модели, если кормить их только правильными данными. Это было в начале семидесятых, об Интернете в сегодняшнем понимании тогда никто и не думал. А предиктивный анализ вообще казался научной фантастикой.

— Какой анализ? — Космо подался вперед со своего места.

— Технология предсказательной аналитики, которой пользуется полиция. Никогда не слышали о Blue CRUSH?

Мы все помотали головой.

— Это программа, разработанная Ричардом Яниковски, профессором криминологии. Благодаря ей уровень преступности в Мемфисе, штат Теннесси, упал в целом на тридцать процентов. А раскрываемость тяжелых преступлений взлетела с жалких шестнадцати до семидесяти с лишним процентов. И все благодаря программе, которую установили на компьютерах полицейских и которая, среди всего прочего, анализирует такие смехотворные данные, как статистика взломов, прогноз погоды и местный календарь событий и мероприятий, потому что знает: как правило, вскрывают машины, припаркованные в улочках рядом со стадионом, когда во время игры идет дождь.

Фиш снова облизнул губы. Собственный доклад явно ему нравился.

— В Санта-Круз, штат Калифорния, сотни полицейских готовятся к работе по алгоритму. Их ноутбук говорит, какие улицы сегодня лучше патрулировать и где с большой вероятностью стоит ждать следующего взлома, беспорядков или изнасилования. Это называется «Большие данные», и такие программы используются уже и в Европе, например в Манчестере.

— И Иешуа такая программа? — сказала Фрида.

Фиш посмотрел на нее, как будто она спросила, знает ли он алфавит.

— Чушь! Меня здесь что, никто не слушает? Я сказал «Большие данные», а не единое решение! Эти программы построены преимущественно на алгоритмах, которые обычно предсказывают афтершоки — повторные толчки после землетрясений.

Заметив, что мы не улавливаем его мысль, уточнил:

— Эти программы, которые абсолютно уже официально применяются в США и Европе, показывают вам лишь приблизительную картину. Они рассчитывают вероятность, обозначают местности и определяют квадраты и время, когда и где станет особенно опасно. Но Иешуа идет еще дальше. Иешуа не только говорит вам, когда и где что-то, возможно, случится. А кто и как это обязательно совершит!

Он сделал паузу, протер свои глубоко посаженные глаза и добавил:

— И Иешуа может это лишь потому, что слишком глубоко проник в нашу частную жизнь. В наши кредитные операции, в календарь, который мы храним на виртуальном облачном сервере, в список желаемых покупок в интернет-магазине и в бесчисленные камеры видеонаблюдения.

— И эту программу Иешуа создал ваш друг? — Я попытался вернуть Фиша к сути вопроса. — Этот Теодор Брауншвайг?

Он махнул рукой.

— Друг? Что касается профессиональных интересов, мы действительно были на одной волне. По крайней мере, какое-то время. Но уже после университета наши пути разошлись. Выражаясь терминологией «Звездных войн», Брауншвайг перешел на сторону темных сил. И создал спрута, чудовище с пророческим именем Иешуа, который целый день занят лишь тем, что сканирует легально и нелегально добытые данные и сверяет с определенной поведенческой моделью.

— И в моем случае программа что-то обнаружила?

— Именно. В первый раз Иешуа выдал ваше имя, когда вы обсуждали зверские методы пыток в чате портала фетишистов.

Глава 53

— Что я делал?

Фрида бросила на меня испуганный взгляд, в ответ я помотал головой.

— Я никогда не был в таком чате.

Фиш улыбнулся:

— Ну разумеется. И в Гугле тоже никогда ничего не искали? В вашей истории поиска сохранились такие запросы, как «идеальное преступление», «быстро действующий яд», «наркотики, невыявляемые при медицинских исследованиях», «скрыть следы ДНК», «очистка места преступления», «нокаутирующие капли», «электронные браслеты».

— Я автор триллеров! — закричал я.

— Да, именно в этом-то и проблема.

Он сделал еще один глоток и беззвучно, но заметно рыгнул.

— Впервые за свою историю Иешуа совершил ошибку. Он не учел, что некоторые из виртуальных следов могут быть связаны с вашей профессией. Ваше имя никак не должно было появиться в этом списке.

— В каком еще списке? — спросила Фрида.

Яхта вздрогнула под сильным порывом ветра. Дождь забарабанил по палубе над нашими головами. В обычных обстоятельствах было бы уютно вот так сидеть здесь внизу и пережидать приближающуюся непогоду.

— Задача Иешуа зарабатывать деньги. За последние годы программа была протестирована в некоторых странах с диктатурой и развивающихся странах с ошеломительным успехом. Везде, где ее применяли, удалось предотвратить тысячи преступлений до того, как они были совершены. Но в банановых республиках больших денег не заработаешь. Постепенно программу начали внедрять ведущие промышленные страны по всему миру. Но неофициально. После скандала с НСА ни одно западное правительство на Земле не хочет презентовать народу новую государственную программу слежения. Поэтому Иешуа работает тайно, под руководством одной частной фирмы, которая принадлежит мужчине с псевдонимом Джеймс Эдвардс. Он и его партнеры хотят продавать данные Иешуа правительствам соответствующих государств за сотни миллионов. Ежегодно. И это только на одного покупателя.