Тот, кто таится рядом - [28]

— Что это? — спросил Денисов.

— Кровь, — очень серьезно произнес Павел Тимофеевич.

Они переглянулись. Сергей понял, что дядя не шутит.

— Как это понимать? — спросил Денисов.

— Судя по тому, что лист сложен вдвое, кто-то сорвал его и вытер об него нож.

— А нож был испачкан в крови, — продолжил Сергей.

— Точно.

Они оба выпрямились и, не сговариваясь, посмотрели на дверь дома.

— Что-то мне не по себе, — признался дядя.

— Ты думаешь, Гребнев еще кого-то убил? — спросил Денисов.

— Надеюсь, что это не человеческая кровь.

— Тогда чья?

Павел Тимофеевич пожал плечами.

— Заглянем в дом? — спросил Сергей.

— Обязательно.

Они поднялись на скрипучее крыльцо, и Павел Тимофеевич осторожно потянул на себя дверную ручку. Дверь с первого раза не поддалась — мешали гвозди, и дяде пришлось дернуть еще раз, посильнее.

На веранде было пусто, точно так же, как и прошлым вечером. Когда они переступили порог, Денисов тронул дядю за локоть.

— Смотри, — сказал он и показал на пол.

Прямо у них под ногами на вышарканном деревянном полу за ночь появились два темных пятнышка, каждое размером с мелкую монету.

— Кажется, их тут не было, — тихо произнес Денисов.

Дядя присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть пятна.

— Не было, — согласился он. — Иначе мы бы их затоптали.

— Это кровь?

— Да.

Павел Тимофеевич встал.

— У меня дурное предчувствие, — признался он.

— Может быть, сходим домой за ружьями? — предложил Денисов.

— Кровь уже засохла, — рассудительно заметил дядя. — Если здесь что-то произошло, то уже давно.

— После того, как мы отсюда ушли.

Павел Тимофеевич и Сергей переглянулись.

— Узнаем, в чем дело, — решительно произнес дядя и шагнул вперед.

В доме было достаточно светло, несмотря на то что все окна в нем были закрыты ставнями. В дверях комнаты дядя и племянник как по команде остановились.

Здесь ничего не изменилось. Пол был устлан мусором: обрывками газет, картофельными очистками, скорлупой, перьями. В углу лежал матрас, на нем — одеяло. Однако под тонким клетчатым одеялом на этот раз лежал человек и, видимо, крепко спал.

Павел Тимофеевич и Сергей замерли. Они были готовы к неожиданностям, но только не к тому, что застанут в доме спящего человека.

Человек спал на спине, видимо, в одежде. Из-под короткого одеяла выглядывали черные ботинки и края брюк. Человек натянул одеяло на лицо, наверное, прячась от комаров. Остались открытыми только лоб и копна неопрятных темных волос.

Замешательство длилось полминуты, в течение которых Денисов лихорадочно соображал, что предпринять. Неожиданно Павел Тимофеевич в полный голос произнес:

— Он не дышит.

Сергей вздрогнул. Смысл сказанного не сразу дошел до него. Он внимательней присмотрелся к спящему и убедился, что грудь лежащего на спине человека была абсолютно неподвижна. Не было слышно ни храпа, ни даже слабого дыхания.

Павел Тимофеевич первым оправился от шокировавшего их открытия и осторожно подошел к матрасу. Сергей медленно двинулся следом, все еще готовый к тому, что человека разбудит шум их шагов и он вскочит на ноги. Однако «спяший» не проснулся.

Дядя наклонился и откинул с лица человека одеяло.

Денисов вздрогнул.

На матрасе лежал молодой человек лет тридцати. Его лицо покрывала длинная щетина — почти борода. Глаза мужчины были широко раскрыты и устремлены в потолок. Лицо исказилось от боли и приняло серый мертвецкий оттенок. Перекошенный рот скалился желтыми зубами.

— Он мертв, — констатировал Павел Тимофеевич.

Сергей сглотнул подступивший к горлу комок.

— Это его я видел в окне прошлой ночью, — сказал он.

— Это — Игорь Гребнев, — пояснил дядя.

Он взял край одеяла и откинул его еще сильнее, так, что остались накрытыми только ноги Гребнева.

Мертвец при жизни был крепким мужчиной. Неудивительно, что он смог подвесить на дереве Михаила Дубинина. Хотя лицо покойного выглядело очень худым, как у наркомана со стажем, плечи и грудь были широкими, а руки, судя по жилистым запястьям и выступающей мускулатуре, сильными.

На Гребневе был тонкий серый свитер, испачканный грязью и облепленный засохшими травинками и мелкими колючками. На груди возле сердца свитер был залит большим бурым пятном, которое отпечаталось также на внутренней стороне одеяла. В центре пятна в свитере были видны два широких пореза, — вероятно, от ножа.

— Его убили во сне. Двумя ударами в сердце, — предположил Сергей.

— Такого удара хватило бы и одного, — заметил дядя и приподнял одеяло, чтобы взглянуть на отпечатавшееся на нем пятно.

— В одеяле нет дырок, — сказал Павел Тимофеевич. — Наверно, Гребнева накрыли уже после того, как убили.

— Потом убийца вышел, сорвал лист лопуха и вытер об него нож, — добавил Денисов.

— Да. Так все и было.

Они несколько минут не двигались с места, думая каждый о чем-то своем и стараясь при этом не смотреть на искаженное муками лицо внушавшего всем страх «варфоломеевского зверя». Наконец дядя сказал:

— Надо вызвать милицию. Теперь тебе не позволят уехать домой сегодня. Разве что вечером, после того как дашь свидетельские показания.

— Теперь мне незачем уезжать, — заметил Сергей. — Раз события так повернулись, то мне лучше находиться здесь. Надо только предупредить редакцию.