Тот, кто сражается с чудовищами - [10]

Было организовано самое роскошное, какое только было возможно с имеющимися продуктами, застолье, вопросам не было конца, хотя Лаз отвечал хорошо если на четверть, было произнесено множество тостов и выпито немало вина… в общем, возвращение Лазариса Морфея праздновали именно так, как и полагается праздновать чье-то явление из мертвых.

Однако потом, вечером, когда детей уложили спать, а деды и прадеды ушли к себе сами, собравшиеся перед камином в гостиной семь человек завели уже куда более серьезный разговор.

— Да! — Малютке, с возрастом не ставшей ни на сантиметр выше, пришлось использовать магию, чтобы рассерженное топанье ножкой прозвучало достаточно убедительно. — Ты что, за все эти годы не мог хотя бы как-то весточку подать, что ты жив?

— Не думайте, что я не хотел, — Лаз развел руками, — но я не мог исключить возможность того, что за всеми вами следили, а если бы вы узнали правду, вы бы рано или поздно это выдали.

— Думаешь мы такие плохие актеры? — Хмыкнула Штучка.

— Ну, как показал сегодняшний день, не лучшие, — улыбнулся молодой человек. — К тому же, дай я знать кому-то из вас, вы бы точно рассказали друг другу, а, уж простите, но что знают трое, то знает и свинья.

— Ладно, допустим, — Лани подняла руки, признавая состоятельность этого довода. — Но тогда почему ты вернулся сейчас, да еще и так открыто, просто пришел в дом? Откуда ты знаешь, вдруг кто-то из наших слуг тоже шпион Гатиса? — В комнате как-то резко стало тихо.

— Теперь это уже не имеет никакого значения, король прекрасно знает, что я вернулся, я нанес ему визит перед тем, как приходить сюда.

— Ты пришел в королевский дворец? Тогда, если ты жив, то почему эта сволочь до сих пор жива?! — Взревел Джи Даз, за что был награжден осуждающим взглядом сразу от всех женщин в гостиной.

— Потому что в могиле он будет бесполезен, — спокойно ответил Лаз. — За эти тринадцать лет со мной много чего произошло, слишком много, если честно. И, можешь мне поверить, Варвар, я больше не буду сомневаться, если чья-то смерть будет необходима. — Ланирис тихо охнула, и молодой человек повернулся к ней. — Да, сестренка, я больше не стараюсь спасти всех и решить все вопросы без насилия. Понимаю, что это невозможно.

— Погоди, — вклинился в разговор Сариф. — Я не понял часть про “бесполезен”. Ты что же, теперь используешь короля Кристории, как… марионетку?

— Скорее, как добровольного раба. — Усмехнулся Лаз. — Смерть двух высших прямо у него на глазах сделала Его Величество крайне сговорчивым.

— Стоп-стоп-стоп! Что?!

— Ага. Я убил Леттицию Кутом и Мадэса Зуву, магов, допустивших расправу над всеми вами и смерть моей матери. — В комнате повисла гробовая тишина и лишь Фауст продолжал улыбаться, прекрасно зная новые возможности своего юного друга.

— Но… как? — Пробормотала Малютка, явно не способная осмыслить эту новость. — Они ведь… высшие!

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — улыбнулся Лаз, вспомнив столь подходящую к месту цитату из земной классики. — Высшие маги считаются верхушкой силы Люпса лишь потому, что никто не знает, что существует нечто большее. Я обязательно расскажу все в подробностях, но как-нибудь в другой раз, хорошо? — Пятеро бывших студентов высшей группы факультета магии неуверенно закивали, еще не до конца отойдя от шока. — А сейчас я хочу знать все, что случилось с вами за эти годы, очень надеюсь, что приключений у вас было куда меньше, чем у меня.

***

— Ты намерен их всех сделать Мастерами, как меня? — Уже поздней ночью, когда все разошлись по кроватям, переваривать события дня, Лаз с Фаустом сидели на лавочке в саду и смотрели на звезды. На небе так и не появилось ни единого облачка и россыпь огоньков в вышине была невероятно прекрасна.

— Нет, — Лаз покачал головой. — Как бы это не было грустно, но у них своя жизнь, участником которой я уже никогда не буду. Это чувствуется даже без магии Айны. Даже сестра, отец и остальные Морфеи знают лишь первую половину моей жизни, и при этом более спокойную и мирную половину. Про Варвара, Малютку и остальных я вообще молчу. Да, мы были друзьями и останемся ими, да, они любят меня, а я люблю их и сделаю все, чтобы уберечь их и сделать их жизнь лучше, но по большому счету мы чужие люди. И те пропасти, что есть между нами: пропасть силы, пропасть власти, пропасть жизни столь долгой, что я наверняка увижу рождение еще не одного десятка поколений их потомков — все это не даст нам снова стать близкими настолько, насколько это было когда-то. И Айна права, я не могу превращать людей в Мастеров направо и налево, хотя для этого не нужны способности к магии и Мастером чисто теоретически может стать любой. Я не могу решать за них. Конечно, я расскажу им о подчинении души и всем остальном, может помогу советом, но делать то, что я сделал для тебя, я не буду. И не только ради их права выбора. Может быть это эгоистично, но я хочу, чтобы этот дом оставался для меня тихой гаванью, в которую я всегда смогу вернуться после убийства королей, или войны с рыболюдьми, или чего там мне еще уготовано, вернуться и хотя бы на время забыть про статус Мастера.