Тоска по дому - [89]
– Наши, – сказал я, вспомнив программу Иехуды Баркана, которую видел на этой неделе по телевизору.
Я не рассказывал Амиру об этой программе, чтобы не пугать его. А дело было так. Болельщика хайфского «Маккаби» посадили среди фанатов «Бейтара» в желтой «бейтаровской» форме, под которой была зеленая майка «Маккаби». Через несколько минут он снял желтую майку, остался в зеленой и начал громко поддерживать свою команду. Ох и досталось ему от фанатов «Бейтара»! Его отвезли в больницу, где наложили ему на голову десять швов.
«Только бы «Хапоэль» не забил гол!» – молился я про себя. Мне совсем не хотелось, чтобы Амиру накладывали швы.
Но в самом начале второго тайма именно это и случилось.
Шмулик Леви, находясь на нашей половине поля, потерял мяч; его перехватил Алон Офир, он добежал по боковой линии почти до отметки углового и навесил в штрафную. Наш вратарь Ицик Корнфайн дернулся поймать мяч, но Нисим Авитан высоко подпрыгнул и головой послал его в сетку ворот.
На стадионе мгновенно настала полная тишина. Гробовая. Как в школе, когда наша классная руководительница Адина говорит: «Если не прекратите шуметь, сейчас дам вам контрольную».
Я посмотрел на Амира. Надеялся, что он промолчит, и молился, чтобы он молчал, но он открыл рот и закричал.
– Как? Как? Как?
Я радовался чудесному голу «Хапоэля» и не мог удержать эту радость в себе, но вместо «Есть!» у меня вдруг вырвалось:
– Как? Как? Как? – Три горестных вопля пронеслись над ошеломленными трибунами.
Йотам посмотрел на меня с тревогой. Ко мне в недоумении повернулись головы соседей.
– Как? – продолжал кричать я. – Как они пропустили такой гол?
– Защита у нас – мусор, – ответил мне болельщик, сидевший двумя рядами ниже.
– А тренер – дерьмо, – добавил другой, из ряда выше. Несколько человек вскочили с мест и принялись скандировать, обращаясь к тренеру:
– У-хо-ди! У-хо-ди! У-хо-ди!
Игроки «Бейтара» выглядели растерянными. В свою очередь, «Хапоэль» ушел в глухую защиту. Скромный счет один – ноль. Это все, что нам нужно. В этом мы специалисты. Уже долгие годы. Ближе к концу матча у «Бейтара» появилось несколько возможностей. Два мяча Йоси Абуксиса просвистели над верхней штангой, и Йотам схватился за голову. Я с великодушием победителя похлопал его по плечу.
– Погоди, – сказал он мне, – время еще есть.
Но буквально через секунду после его слов раздался свисток судьи, футболисты «Хапоэля» обняли Моше Синая и быстренько побежали в раздевалку, чтобы не получить бутылками по голове; толпа ринулась к ограждению, провожая их потоком проклятий. Но вот поле опустело, и облаивать стало некого. Болельщики потянулись к выходу. Мы с Йотамом подождали, пока не уйдет последний, разглядывая шелуху от семечек, обертки от мороженого и смятые и растоптанные листы спецвыпуска фанатской газеты.
По дороге к машине мы молчали. Я по опыту знал, какие чувства владеют человеком после проигрыша любимой команды: сил нет ни на что, и уж точно – на болтовню с болельщиком победившего соперника. Мы тронулись с места, и я сказал Йотаму:
– Ничего страшного, это еще не конец. Впереди еще семь игр.
– Это да, – ответил он, – но мы – полный отстой.
– Так и есть, – подтвердил я, – вы действительно отстой.
И тут он заверещал, копируя мою интонацию:
– Как? Как? Как? Как это – они отстой?
Мы расхохотались и долго не могли остановиться. У меня потекло из носа, глаза наполнились слезами, и я с трудом различал дорогу, но, стоило мне успокоиться, он вскрикивал: «Как? Как?» – и меня снова начинало трясти от смеха.
– Это было круто, – сказал я, когда мы остановились на светофоре.
– Да, – ответил Йотам, – мне не терпится рассказать про это… И он умолк.
– Гиди? – спросил я, и его смех убежал струйкой, как вода из ванны, когда выдернешь пробку.
– Да, – ответил он. – Я иногда ему что-нибудь рассказываю. Иду на пустырь и разговариваю с ним. Но ты не волнуйся. Я знаю, что он умер и меня не слышит. Я знаю.
– Ты скучаешь по нему? – спросил я и тут же подумал, что впервые задал ему такой прямой вопрос.
– Иногда, – ответил он, прижимая палец к стеклу, словно хотел оставить на стекле отпечаток.
«Когда особенно?» – чуть было не спросил я, но прикусил язык. Я не был уверен, что ему надо помочь вслух высказать свои подавленные мысли. Все-таки он еще ребенок. Захочет, сам расскажет.
Он продолжал держать палец на оконном стекле. До дома мы доехали молча. Я припарковал машину и взглянул на него. Он выглядел удрученным. Волосы растрепаны, желтая рубашка на груди в пятнах, вероятно от мороженого. Вместо того чтобы открыть дверцу машины, он только глубже вжался в кресло.
– Все в порядке? – спросил я.
Он утвердительно кивнул. Но слишком медленно.
– Это потому, что мы заговорили о Гиди?
– Нет.
– Потому что «Бейтар» проиграл?
– Нет.
– Так что же случилось?
Он поиграл ремнем безопасности, то натягивая его, то ослабляя. Я отстегнул свой и протянул руку к дверце – не для того чтобы выйти, а чтобы впустить немного воздуха, – и тут он сказал, вернее, быстро выпалил:
– Мне не хочется идти домой.
Он с опаской покосился на меня, желая убедиться, что я не убегаю. Я вернул руку на руль и спросил:
1998 год. Четверо друзей собираются вместе, чтобы посмотреть финал чемпионата мира по футболу. У одного возникает идея: давайте запишем по три желания, а через четыре года, во время следующего чемпионата посмотрим, чего мы достигли? Черчилль, грезящий о карьере прокурора, мечтает выиграть громкое дело. Амихай хочет открыть клинику альтернативной медицины. Офир – распрощаться с работой в рекламе и издать книгу рассказов. Все желания Юваля связаны с любимой женщиной. В молодости кажется, что дружба навсегда.
Герои этой книги живут на трех этажах одного дома, расположенного в благополучном пригороде Тель-Авива. Отставной офицер Арнон, обожающий жену и детей, подозревает, что сосед по лестничной клетке – педофил, воспользовавшийся доверием его шестилетней дочери. живущую этажом выше молодую женщину Хани соседи называют вдовой – она всегда ходит в черном, муж все время отсутствует из-за командировок, одна воспитывает двоих детей, отказавшись от карьеры дизайнера. Судья на пенсии Двора, квартира которой на следующем этаже, – вдова в прямом смысле слова: недавно похоронила мужа, стремится наладить отношения с отдалившимся сыном и пытается заполнить образовавшуюся в жизни пустоту участием в гражданских акциях… Герои романа могут вызывать разные чувства – от презрения до сострадания, – но их истории не оставят читателя равнодушным.
Состоятельный американский еврей Джеремайя Мендельштрум решает пожертвовать средства на строительство в Городе праведников на Святой Земле ритуальной купальни – миквы – в память об умершей жене. Подходящее место находится лишь в районе, населенном репатриантами из России, которые не знают, что такое миква, и искренне считают, что муниципалитет строит для них шахматный клуб… Самым невероятным образом клуб-купальня изменит судьбы многих своих посетителей.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.
Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное. Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор. Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул? Ох, жизнь полна неожиданностей! Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist «Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.