Тоска по дому - [114]
Они сидели на моей кровати и разговаривали. По-настоящему разговаривали. Я еще сильнее зажмурил глаза: пусть продолжают думать, что я сплю. Папа сидел справа и время от времени коленом касался моей ноги. Мама сидела слева, и до меня доносился аромат ее духов, которыми она после Гиди не пользовалась, но в последнюю неделю вдруг о них вспомнила.
– На этот раз все закончилось хорошо, но могло закончиться плохо, – сказала мама.
– Да, – сказал папа.
– Надо было уделять ему больше внимания… Не знаю… Как-то постараться, – сказала мама.
– Да, – сказал папа (а я не поверил собственным ушам: он два раза подряд согласился с мамой).
– Ты должен был рассказать, что у тебя проблемы с бизнесом, Реувен, – сказала мама.
– Я должен был много чего сделать, – сказал папа. – Но какой смысл говорить о том, чего не вернешь? Какая от этого польза?
– Вот видишь, опять ты за свое, – сказала мама (я испугался, что они вот-вот начнут ссориться). – Ни о чем не хочешь поговорить.
Папа глубоко вздохнул (я это почувствовал, потому что постель приподнялась и снова опустилась) и ничего не ответил.
Мама тоже молчала. Я понял, что ссора, начавшая скапливаться над моей кроватью, потихоньку рассасывается.
Через некоторое время папа сказал:
– Ты знаешь, а он прав. Мы действительно должны попробовать вернуться к тому, что делали раньше. – Прочистил горло и добавил: – Например, к нашим поездкам. Или к танцам…
– Я не смогу, – вздохнула мама. – Каждое место напоминает мне о нем. Тель-Авив из-за моря. Мертвое море из-за того раза, когда он открыл глаза в воде. А Кармель из-за питы с лабане. Помнишь?
– Он расправился с ней в три укуса, да? – ответил папа.
– Разве я смогу? – сказала мама. – Как я туда поеду? Как только мы поедем мимо Зихрон Яакова, я начну задыхаться. Но даже если мне удастся с собой справиться, то что мне делать на въезде в Хайфу? Там военное кладбище, а по пути к горе Кармель не то три, не то четыре памятника детям, погибшим в автокатастрофах или в терактах. В этой стране так повсюду. Здесь смерть ходит за тобой по пятам.
– Да, – вздохнул папа.
Они оба молчали. У меня зачесалась шея, но я терпел изо всех сил и не шевелился. Пусть думают, что я сплю.
– Так давай уедем отсюда, – произнес он наконец, и кровать с его стороны скрипнула.
Я сразу понял, о чем он, и мама наверное тоже, но она все равно спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Уедем, – ответил папа. – Я продам свою долю в бизнесе. Продадим дом. Уедем.
– Что? – охнула мама. – За границу? Навсегда? Ты с ума сошел! И куда ты думаешь переехать?
Кровать со стороны папы снова скрипнула.
– Не знаю, – сказал он. – Есть разные варианты. Я еще не все до конца продумал. Например, к твоей сестре, в Австралию.
– К моей сестре? – слишком громко переспросила мама. – С чего вдруг к моей сестре? – И замолчала. Кровать скрипнула с ее стороны. Через несколько секунд она снова заговорила, и ее голос звучал удивленно и одновременно сердито: – И давно ты носишься с этой идеей?
– С неделю, – ответил папа. – Может, две. И я с ней не ношусь. Просто несколько раз об этом думал.
– Почему же ничего мне не сказал?
– Я же тебе объясняю, что я сам пока не… Я пока только… И вообще, я боялся, что ты разозлишься. Скажешь, что я хочу сбежать. Что я сбегаю.
– Никогда в жизни я бы так не сказала. И потом, с каких это пор ты стал таким трусом?
– Я не… – ответил папа. – Но…
И оба они замолчали.
– Жалко, что ты сразу не поделился со мной, Реувен, – после паузы тихо сказала мама. – Жалко, что ты все всегда держишь в себе.
– Вот, теперь поделился, – сказал папа.
Мама немного подвинулась на кровати и сказала:
– Да, теперь поделился.
(По ее тону было ясно, что «теперь» означает «слишком поздно».)
Прошло еще несколько секунд.
– Глупости это, – снова заговорила она. – Об этом не может быть и речи. Тащить Йотама в чужую страну? А главное, даже если мы переедем, Реувен, ничего не вернется. Ты же не думаешь, что, как только мы приземлимся в Австралии, все станет хорошо? Если ты на это надеешься, то напрасно. Этот комок, он во мне. Понимаешь, Реувен? В моем теле.
– У меня тоже, но… – сказал папа. – И закашлялся. Таким легким кашлем, какой у него бывает перед приступом.
– Не знаю… – сказала мама и похлопала ладонью по матрасу. – Не очень-то я в это верю. В этот фокус с Австралией. Что мы забыли в этой Австралии? И с Мириам надо поговорить, ты об этом подумал? Не факт, что их это обрадует.
Мне хотелось сказать им: «А вы не думаете, что до того как говорить с Мириам, надо поговорить со мной? Может, я не хочу уезжать? Может, меня это тоже не обрадует?». Но я не мог подать голос, потому что до того притворялся спящим. И я издал что-то вроде рыка, словно злая собака.
– Мы мешаем ему спать, – сказала мама.
– Да, – ответил папа. – Лучше перейти в гостиную.
Мама наклонилась – я почувствовал ее дыхание – и поцеловала меня в лоб.
Затем я услышал шаги. Шарканье четырех ног. Скрипнула, закрываясь, дверь. Я на всякий случай выждал еще немного и открыл в темноте глаза.
Я увидела его на улице: он совал за «дворники» штрафную квитанцию, а затем набирал что-то на устройстве, свисавшем у него с шеи. Думаю, меня привлекли его волосы, мягкие, как у старика, хотя он был молод.
1998 год. Четверо друзей собираются вместе, чтобы посмотреть финал чемпионата мира по футболу. У одного возникает идея: давайте запишем по три желания, а через четыре года, во время следующего чемпионата посмотрим, чего мы достигли? Черчилль, грезящий о карьере прокурора, мечтает выиграть громкое дело. Амихай хочет открыть клинику альтернативной медицины. Офир – распрощаться с работой в рекламе и издать книгу рассказов. Все желания Юваля связаны с любимой женщиной. В молодости кажется, что дружба навсегда.
Герои этой книги живут на трех этажах одного дома, расположенного в благополучном пригороде Тель-Авива. Отставной офицер Арнон, обожающий жену и детей, подозревает, что сосед по лестничной клетке – педофил, воспользовавшийся доверием его шестилетней дочери. живущую этажом выше молодую женщину Хани соседи называют вдовой – она всегда ходит в черном, муж все время отсутствует из-за командировок, одна воспитывает двоих детей, отказавшись от карьеры дизайнера. Судья на пенсии Двора, квартира которой на следующем этаже, – вдова в прямом смысле слова: недавно похоронила мужа, стремится наладить отношения с отдалившимся сыном и пытается заполнить образовавшуюся в жизни пустоту участием в гражданских акциях… Герои романа могут вызывать разные чувства – от презрения до сострадания, – но их истории не оставят читателя равнодушным.
Состоятельный американский еврей Джеремайя Мендельштрум решает пожертвовать средства на строительство в Городе праведников на Святой Земле ритуальной купальни – миквы – в память об умершей жене. Подходящее место находится лишь в районе, населенном репатриантами из России, которые не знают, что такое миква, и искренне считают, что муниципалитет строит для них шахматный клуб… Самым невероятным образом клуб-купальня изменит судьбы многих своих посетителей.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.