Торнбер - [67]

Оба кивнули, не поднимая взглядов, и ответив «да, сэр».

— Ваша ссора разрешена?

Несмотря на прежнюю ярость, голова Грэма значительно остыла, и его гнев несколько ослаб благодаря тому факту, что Перри отказался разглашать свою зловредную ремарку собравшимся. Простить Перри он пока не мог, но за оскорбление он с ним уже расплатился. Тем не менее, он подождал, пока тот не ответил первым.

— Да, милорд, — сказал Перри.

— Да, сэр, — согласился Грэм.

— Капитан Дрэйпер, — рявкнул Граф.

— Да, мой лорд! — отозвался капитан стражи, стоявший неподалёку с несколькими солдатами. На сына он смотрел с чрезвычайным разочарованием.

— Забери этих двоих глупцов, и посади под замок. Не хочу, чтобы они тут шатались, пока я не решу, что с ними делать, — сказал Мордэкай.

Капитан медлил.

— Что такое, Капитан?

— Куда посадить, мой лорд? У нас нету темницы.

Мордэкай улыбнулся:

— Я знаю идеальное место.

* * *

Под замком часы текли медленно. Грэм и Перри слышали о Камере Железного Сердца, но никто из них никогда прежде её не видел. В этом месте Мордэкай некогда заточил Карэнта Справедливого, ныне мёртвого бога правосудия.

Идти к ней уже было довольно страшно, ибо Граф построил комнату глубоко под замком. Долгая дорога, вниз и вниз, по длинным, узким каменным коридорам, тревожила их. Они могли почти чувствовать вес всей земли, давивший на их головы и плечи.

Никакой человек не мог надеяться сбежать из этого места, если тюремщик не вернётся с ключом. Эта темница была построена, чтобы удержать бога.

— Как думаешь, сколько Граф продержит нас здесь? — час спустя спросил Перри глухим и гнусавым из-за повреждений носа голосом. Это были первые слова, которые кто-то из них произнёс с тех пор, как их посадили.

Грэм лишь зыркнул на него, отказываясь говорить с врагом.

Прошёл ещё какой-то неопределённый промежуток времени, возможно — час, а возможно и больше, когда Перри снова заговорил:

— Слушай, прости.

— Почему?

Перри отвёл взгляд:

— Это был не я. Это был не тот «я», которым я хотел быть. Это было мелочно и жестоко…

— Нет, — перебил Грэм. — Почему ты пытался навредить ей? Неужели ты можешь кого-то так ненавидеть за отказ?

Сын капитана совладал с эмоциями, прежде чем ответить:

— Это было скорее не про неё, а про тебя. Её я любил — или думал, что любил, но сделать больно я на самом деле хотел тебе.

— Да что я тебе сделал?

— Ничего, — горько сказал Перри. — Тебе и не нужно было. Дело в том, кем ты был, кто ты есть.

— Это херовая причина вести себя как осёл. Я думал о тебе как о друге.

— Ага, херовая, но всё именно так и есть. Всю жизнь меня сравнивали с тобой. Когда мы были маленькими, я тобой восхищался. Ты всегда был быстрее, сильнее, проворнее, но я думал, что если буду держаться достаточно близко, то смогу стать как ты. Потом мы стали старше, и я осознал, что никогда не буду как ты. Как бы упорно я ни трудился, люди всегда говорили: «Он хорош, но просто вообрази, если бы Грэму позволили учиться».

Грэм уставился на Перри так, будто тот отрастил вторую голову. Даже в самых диких своих мечтах он никогда не воображал, что кто-то будет ему завидовать:

— Ты завидовал мне? У тебя есть всё, чего я хотел!

— Например?

— Ты — оруженосец, и однажды тебя сделают рыцарем!

— И что? Однажды ты примешь свой титул, и тебя тоже назовут рыцарем.

— Возможно, как формальность, но я хочу не этого, — возразил Грэм.

— Ты всё ещё популярнее у женщин, и всегда был.

— Зачем ты так солгал? Если хотел оскорбить меня, то зачем её втягивать?

Перри изучал лицо Грэма, обдумывая его слова. Неправильный ответ мог вылиться в его смерть. Он уже чувствовал мощное раскаяние за содеянное, но не мог сейчас улучшить их отношения, сказав правду.

— Не у всех есть твоя сила, Грэм. Глубоко внутри я просто слабый, жалкий человечишка.

— Просто заткнись, — рявкнул Грэм. — Я сыт по горло твоим нытьём. Не буду я тебя жалеть.

— Мне правда жаль, — сказал Перри. — Если Сэр Сайхан не лишит меня обязательств его оруженосца, то я сам от них откажусь. Я недостоин быть рыцарем.

— Ты хочешь, чтобы я снова расквасил тебе нос? — пригрозил Грэм.

— Я искренне сказал.

— Однажды люди будут рассказывать о случившемся прошлым вечером, и всё будет выглядеть чертовски печально, если человек, которого я избил, окажется каким-то сломленным, конченым неудачником, — сказал Грэм.

— Э? — Перри был сбил с толку.

— Я говорю, что тебе лучше закончить начатое. Если хочешь исправить это, то, чёрт побери, сделаешь из себя мужика. Станешь рыцарем, и заставишь их однажды слагать о тебе песни.

— А тебе каким именно образом от этого будет лучше?

— По меньшей мере, я буду тем человеком, который однажды надрал задницу Сэру Перри. Мне этого хватит. — Грэм вяло улыбнулся.

Перри засмеялся, но внезапно перестал, когда его нос снова стал кровоточить. Запрокинув голову, он прижал к нему тряпку, пока кровь не остановилась.

— Нечестно это, — сказал он некоторое время спустя.

— Что именно?

— То, что меня обучают на рыцаря, в то время как сын Дориана Торнбера пропадает зря.

Глава 23

Их наконец выпустили задолго после полудня на следующий день. Голодный и томящийся жаждой, Грэм вернулся в апартаменты своей семьи, чтобы принять гнев своей матери.