Тонкая темная линия - [13]

Услышав первый же звук удара со стоянки возле здания фирмы, она ускорила шаг.

– Вот черт! – Анни достала револьвер, включила фонарь и побежала.

Инстинкт гнал ее вперед, заставляя забыть о правилах. Ей следовало вызвать патруль. Ведь она слышала звуки ударов еще до того, как вбежала на темную стоянку. У нее при себе не было даже документов, так как значок остался в машине. Но ничто не могло заставить Анни замедлить шаг.

– Стоять, полиция! – крикнула Анни, направляя яркий луч на два темных силуэта.

Фуркейд прижал Ренара к машине и молотил его, как боксерскую грушу. Тяжелый удар слева заставил Ренара повернуть голову к Анни, и она задохнулась, увидев, как кровь заливает ему лицо. Архитектор бросился к ней, раскинув руки, и дико закричал, словно раненое животное. Глаза казались белыми, а изо рта брызгали слюна и кровь. Фуркейд остановил его ударом в живот и снова пригвоздил к «Вольво».

– Фуркейд! Прекрати! – рявкнула Анни, бросаясь к нему, пытаясь оттащить его от Маркуса. – Ты его убьешь! Перестань! Хватит!

Ник отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и челюсть Ренара хрустнула под его кулаком.

– Прекрати! – Используя тяжелый фонарь, как дубинку, она ударила Фуркейда по почкам, один раз, другой. Когда Анни занесла руку для третьего удара, детектив развернулся к ней, готовый дать сдачи.

Анни быстро отклонилась назад и направила фонарь прямо в лицо Фуркейду.

– Стоять! – приказала она. – Иначе буду стрелять!

– Убирайся! – прорычал Ник. Его лицо было страшным, глаза, казалось, ничего не видели, угол рта конвульсивно подергивался.

– Это помощник шерифа Бруссар! Назад, Фуркейд, я не шучу!

Он не двинулся с места, но на лице его появилось неуверенное выражение. Ник с сомнением огляделся по сторонам, и стало ясно, что он пришел в себя и совершенно не понимает, где он и как тут оказался. А Ренар рухнул на четвереньки на асфальт, его вырвало, и он потерял сознание.

– Господи, – прошептала Анни и снова обратилась к Фуркейду: – Стой, где стоишь!

Присев на корточки возле Ренара, она сунула револьвер за пояс, потом нащупала сонную артерию. Пульс Ренара бился сильно и ровно, он был жив, но потерял сознание, и, вероятно, к счастью. Его лицо выглядело как кусок сырого мяса, а нос превратился в лепешку. Анни вытерла испачканные кровью пальцы о его пиджак и поднялась. Колени у нее дрожали.

– О чем, черт побери, ты думаешь? – Она повернулась к Фуркейду, снова держа в руках револьвер.

Ник смотрел вниз, на Ренара, скорчившегося на тротуаре, словно видел его впервые. Красный туман постепенно рассеивался, оставляя у него ощущение тошноты.

– Что ты собирался сделать? – спрашивала его Анни Бруссар. – Убить его и выбросить в болото? Неужели ты считал, что его никто не хватится? Ты думал, что тебя никто не заподозрит? Господи, ведь ты же полицейский! Предполагается, что ты служишь закону, а не вершишь правосудие собственноручно! – Она втянула воздух сквозь стиснутые зубы. – Судя по всему, мне придется поверить в самое плохое, что о тебе говорят, Фуркейд.

– Я… Я пришел сюда только для того, чтобы поговорить с ним, – пробормотал Ник.

– Неужели? Что ж, из тебя вышел просто отвратительный собеседник.

Ренар застонал, задергался и снова отключился. Ник закрыл глаза, отвернулся и потер лицо руками. Ему в нос ударил запах крови Ренара, въевшийся в кожу перчаток.

– Это дело никогда не кончится, – прошептал он.

– О чем это ты? – требовательно спросила Анни.

«О тенях и темноте, о ярости, которая может поглотить человека целиком», – хотел было ответить Ник. Но молодая женщина ничего об этом не знает, и нет смысла объяснять ей.

– Иди и вызови «Скорую», – обреченно сказал Ник. Анни переводила взгляд с него на Ренара и обратно, словно взвешивая «за» и «против».

– Все в порядке, Туанетта. Обещаю не убивать его в твое отсутствие.

– Надеюсь, ты простишь меня, если при данных обстоятельствах я не поверю ни единому твоему слову. – Анни вновь посмотрела на Ренара. – Он никуда не денется, а ты пойдешь со мной. И кстати, – добавила она решительно, – ты арестован. Ты имеешь право хранить молчание…

ГЛАВА 5

– Ты не можешь арестовать Фуркейда, он же детектив, – брюзжал Гас, расхаживая возле своего письменного стола.

Дежурный сержант вызвал шерифа с ужина в клубе «Ротари», где тот поглощал калории в жидком виде и пытался пропускать мимо ушей язвительные замечания членов клуба, не довольных исходом суда над Ренаром. Гас выпил всего полпинты «Амаретто», но ему казалось, что у него настолько повысилось давление, что голова вот-вот лопнет.

– О чем, черт тебя дери, ты думала? – поинтересовался он.

Анни не могла прийти в себя от изумления.

– Фуркейд напал на человека! Я видела все собственными глазами! Ренар выглядит так, словно его лицо попало в мясорубку.

– Твою мать! – выругался Ноблие. – Ведь говорил же я Нику, предупреждал! Где он сейчас?

– В комнате для допросов.

Анни с трудом смогла отправить его туда. Не то чтобы Фуркейд сопротивлялся, но Родригес, дежурный сержант, а потом Дега и Питр, помощники шерифа, не давали ей покоя:

– Арестовать Фуркейда? Дудки. Мы своих не арестовываем. Это какая-то ошибка. Что он натворил? Ущипнул тебя за задницу? Ты говоришь, что он избил Ренара? Господи, да мы должны за это наградить его медалью!