Том и Джерри в гробнице императора - [6]

– Что я тебе говорил! – шепнул Гарольду Джерри.

После первого куплета повел свою партию Глухарь. Тихим, минорным голосом он скорбел о том, что все прошло, все миновало, но это в порядке вещей.

Заваротти вновь наполнил зал своей трелью, о том, что даже крылья не могут помочь долететь до Мечты. Остается только огромное небо, ветреное и бесплодное, как пустыня. А ласковое, теплое море по-прежнему недостижимо. И снова припев...

Гарольд заметил, что Королевский Удав застыл на спинке стула, потрясенный до кончика хвоста. Его глаза затуманились, по расписной узорчатой коже волнами пробегала дрожь наслаждения. Но тут чудовищный грохот разрушил все очарование момента. Шарль Лассо вздрогнул, растерянно заморгал, потряс головой.

– Что это было?

– Да это Ленивец заслушался и рухнул с потолка, – успокоил его Гарольд. – Теперь-то уж он точно не скоро обслужит чету Носорогов. Никак не раньше их золотой свадьбы... Впрочем, к вашей истории это не имеет никакого отношения. Продолжайте, пожалуйста. Артисту все равно уже покинули сцену.

– Да, да, – кивнул Королевский Удав. – На чем это я остановился?..

– На отце, – напомнил Джерри.

– Так вот, отец косо смотрел на лингвистические изыскания деда. После положенной панихиды он произвел тщательный осмотр всех записей. Чтобы привести все в порядок, понадобилась масса времени, потому что библиотека деда состояла из чудом сохранившегося после пожара родового архива, древнего манускрипта, над которым он напряженно работал, и огромного, просто неимоверного количества всевозможных вариантов расшифровки. А месяц назад, после завтрака, посыльная Улитка принесла отцу письмо. Отец вскрыл конверт, и оттуда выпали небольшая записка и все то же лепесток бархатной розы. Отец всегда смеялся надо мной, когда я рассказывал ему о точно таком же послании деду, но теперь он был испуган.

– Что же его так напугало?

– Записка, сударь, – прошептал Королевский Удав. – Там было написано:

«Ночью положите манускрипт на вершину эвкалипта, иначе жить вам осталось не дольше бабочки-однодневки.

Злоумышленники»

– Что это за бред? – возмутился отец. – Какой манускрипт? Какой эвкалипт?

– Речь идет о бумагах деда, – ответил я. – А эвкалипт в наших Сиреневых Дебрях только один – тот, что растет у побережья.

Отец не на шутку рассердился и решил не обращать на послание никакого внимания. Уговаривать его серьезней отнестись к делу было напрасной тратой времени, потому что другого такого упрямца свет не видывал. Напрасно я взывал к его разуму и чувству ответственности – отец был непоколебим. В тот же день он пополз с ревизией на наши золотые прииски, обещая к вечеру вернуться. Но прошел вечер, миновала ночь, а его все не было. А наутро я узнал, что отец упал в золотоносную речку и захлебнулся.

– Что удалось выяснить в ходе следствия? – спросил Джерри.

– После ознакомления с местностью суд присяжных, не колеблясь, вынес решение, что смерть произошла в результате несчастного случая. В некрологе записали: «Вот так и утопают в золоте.»

– Странно. А ваше особое мнение опять не приняли во внимание?

– Мне нечего было возразить, – опустил голову Шарль Лассо. – Записку отец выбросил, шрамы и царапины на его теле могли быть оставлены подводными камнями. Не было никаких следов на земле, а окрестные жители не встречали на дорогах никого постороннего. Однако, я был уверен, что смерть моего отца не была случайной, потому что собственными глазами видел записку с угрозами.

– Жаль, что вы ее не сохранили, – сказал Джерри. – Иногда по почерку можно многое сказать о написавшем.

– Увы, – махнул хвостом Шарль Лассо. – От обрушившегося на наше гнездо злосчастья я совсем потерял голову. Иногда мне хочется бросить все и уползти на край земли, но я знаю, что злой рок отыщет меня и там. Я по-прежнему живу в Сиреневых Дебрях и надеюсь, что проклятье больше не тяготеет над моей плоской головой. Иногда я приползаю сюда, чтобы забыться, послушать прекрасное пение и утопить свою кручину в бокале с «Гремучей смесью». Но это мало помогает. От судьбы не уползешь!

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что вчера вечером я получил точно такое же послание, какое получил месяц назад мой отец: то же требование, те же угрозы, тот же самый лепесток бархатной розы.

– Где оно? – оживился Мышонок. – Я должен немедленно его изучить!

– Записка и конверт остались в моем поместье, – промямлил Шарль Лассо. – Я не предполагал, что встречу в ресторане знаменитых сыщиков... Но, уверяю вас, текст ничем не отличается от того, который был написан в послании к моему отцу. То же самое требование оставить манускрипт на вершине эвкалипта, иначе, мол, все... И лепесток розы.

– А вы выполнили требование? – поинтересовался Гарольд.

– Конечно же, нет, – напыжился Королевский Удав. – Я решил последовать примеру моего деда и отца...

– ...И отправиться по их стопам, – мрачно закончил Гарольд.

– Нет, – произнес Шарль Лассо. – Этого я не решал.

– Ну, тогда не волнуйтесь, – успокоил его Бульдог. – Это решат за вас. Кстати, где вы храните манускрипт?

– Я захватил его с собой... Но что мне с ним делать? – поник Королевский Удав. Узоры на его спине поблекли, потеряли яркость и четкость очертаний. – Жизнь была так прекрасна...