— Бог мой, Пуаро, — сказал я с возрастающим волнением, — здесь пахнет большими деньгами. Если нам повезет, мы сделаем себе состояние!
— Не стоит быть таким оптимистом, мой друг. Богатый человек не так легко расстается со своими деньгами. Я видел однажды, как известный миллионер выгнал из трамвая всех пассажиров, чтобы найти оброненные им полпенса.
Я кивнул в знак согласия.
— Во всяком случае, — продолжал Пуаро, — здесь меня привлекают не деньги. Приятно иметь карт-бланш для ведения расследования, ну и неплохо быть уверенными, что мы не теряем времени даром. Но меня заинтересовало нечто странное в этом деле. Вы заметили постскриптум? Какое он произвел на вас впечатление?
Подумав, я ответил:
— Ясно, что он писал, пытаясь сдерживаться, но под конец не выдержал и под влиянием чувств нацарапал эти четыре отчаянных слова.
Пуаро отрицательно покачал головой.
— Вы ошибаетесь. Разве вы не видите, что в то время как подпись сделана черными чернилами, постскриптум — совсем бледными?
— Ну и что? — спросил я с удивлением.
— Боже, друг мой, пошевелите немножко мозгами! Разве не очевидно? Мистер Рено написал письмо, не промокая его, и тщательно перечитал содержание. Затем не под влиянием мгновенного чувства, а намеренно добавил эти последние слова и промокнул их.
— Но зачем он их написал?
— Черт возьми! Да затем, чтобы это произвело на меня такое же впечатление, какое произвело на вас.
— Не понимаю…
— Короче говоря, чтобы заручиться моим приездом! Он перечитал письмо и остался им недоволен. Оно недостаточно сильно написано!
Пуаро помолчал и затем добавил мягко, при этом его глаза засветились зеленым светом, что всегда говорило о душевном беспокойстве.
— Итак, мой друг, поскольку постскриптум был добавлен не под влиянием мгновенного чувства, а сознательно и хладнокровно, безотлагательность этого дела совершенно очевидна и мы должны приехать к Рено как можно скорее.
— Мерлинвиль, — прошептал я задумчиво. — Мне кажется, я слышал о нем.
Пуаро кивнул.
— Это тихое местечко, но шикарное! Оно находится приблизительно на полдороги между Болоньей и Кале. Ездить туда модно. Богатые англичане, ищущие тишину, любят его. У мистера Рено есть в Англии дом, я полагаю.
— Да, в Ратланд Гейтс, насколько я помню. А также большое поместье в сельской местности, где-то в Гертфордшире. Но я, право, знаю о Рено очень мало: он почти не занимается общественными делами. Я думаю, что у него в Сити крупные капиталовложения и что он провел большую часть своей жизни в Чили и Аргентине.
— Ну, подробности мы услышим от него самого. Давайте пойдем укладываться. Захватим по небольшому чемоданчику, а затем доедем на такси до вокзала Виктория.
— А как же графиня? — спросил я с улыбкой.
— Не стоит обращать внимания! Ее дело, безусловно, неинтересно.
— Почему вы в этом так уверены?
— Потому что иначе она бы приехала сама, а не написала. Женщины не умеют ждать, запомните это, Гастингс.
В 11 часов мы отбыли со станции Виктория в Дувр. Перед отъездом Пуаро отправил телеграмму Рено, сообщив время нашего прибытия в Кале.
— Я удивлен, что вы не разорились на покупку нескольких бутылок с лекарством от морской болезни, Пуаро, — заметил я с ехидством, вспоминая наш разговор за завтраком.
Мой друг, с беспокойством следивший за погодой, посмотрел на меня укоризненно.
— Неужели вы забыли прекрасный метод, предложенный Лавержье? Его систему я всегда применяю. Надо балансировать в такт качке, если вы помните, поворачивая голову слегка направо, вдыхая и выдыхая, при этом считая до шести между каждым вздохом.
— Х-м-м, — усмехнулся я. — Вы чересчур устанете, балансируя и считая до шести, когда доберетесь до Сантьяго.
— Что за идея! Не думаете ли вы, что я поеду в Сантьяго?
— Мистер Рено сделал такое предположение в своем письме.
— Он не знал о методах Эркюля Пуаро. Я не мечусь туда и сюда, совершая путешествия и изнуряя себя. Моя работа производится внутри — здесь, — и он выразительно постучал себя по лбу.
Как обычно, этот жест разбудил во мне спорщика.
— Все это очень хорошо, Пуаро, но мне кажется, что вы впадаете в крайность, презирая некоторые улики. Отпечаток пальца иногда приводил к аресту и опознанию убийцы.
— И, без сомнения, привел на виселицу не одного невинного человека, — заметил Пуаро сухо.
— Но изучение отпечатков пальцев, следов ног, различных видов почвы и других улик является очень важным!
— Несомненно, я никогда и не считал иначе. Наблюдательный человек, грамотный эксперт, безусловно, полезны! Но такие, как Эркюль Пуаро, выше экспертов! Эксперты собирают факты, а роль детектива — разгадать преступление методом логической дедукции, правильно восстановить цепь событий, увязав их с уликами. Но превыше всего — понять психологию преступника. Вы охотились когда-нибудь на лисицу?
— Ну, охотился в прошлом, — сказал я, несколько удивленный внезапной переменой темы. — А что?
— Сейчас поясню. Вы использовали собак при охоте на лису?
— Гончих, — уточнил я мягко. — Да, конечно.
— Но при этом, — Пуаро погрозил мне пальцем, — вы не слезали с лошади, и не бежали по следу, уткнувшись носом в землю, и не кричали «гав, гав»?
