Том 4. Время реакции и конституционные монархии. 1815-1847. Часть вторая - [14]
Лорд Эоердин, подобно своему другу Гизо и Луи-Филиппу, чувствовал отвращение к войне; поэтому он в конце концов добился того, что политика «сердечного согласия» восторжествовала над затруднениями, возникшими в связи с вопросом о Марокко и острогах Океании. Английская королева и французский король обменялись весьма дружественными визитами. Царь Николай также приехал в Англию, чтобы нащупать почву относительно восточного вопроса, и тут Эбердин совершил, пожалуй, промах в том смысле, что не рассеял некоторых иллюзий царя. Затем Эбердин уладил с Соединенными Штатами два конфликта в отношении пограничной линии. В общем, несмотря на поражение в Кабуле, быстро заглаженное новыми приобретениями в северной части Индостана, время существования консервативного министерства носит характер мирной интермедии между двумя кабинетами, в которых министерством иностранных дел управлял Пальмерстон. Но общество с особенным нетерпением ждало выступления самого сэра Роберта, от которого общее политическое положение требовало быстрых и уверенных действий, соединенных со смелостью в области финансовой политики.
Бюджет 1842 года и подоходный налог. Поставив себе задачей установить справедливое равновесие социальных интересов, Пиль потребовал жертв от всех: богатых он заставил согласиться на введение подоходного налога, от которого не пожелала быть освобожденной сама королева; фабрикантов — на понижение покровительственных пошлин, а сторонников Кобдена — на сохранение смягченной подвижной шкалы. Доклады сэра Роберта по бюджету своей широтою охвата напоминали доклады Вильяма Питта.
«В высших классах общества замечается большой рост зажиточности и благосостояния; но за последние семь лет беспорядок в государственных финансах не переставал усиливаться. Если, как я в этом уверен, вы обладаете мужеством и твердостью ваших предков, вы не будете сложа руки следить за происходящим… Те, кто требует полной отмены хлебных законов, могут протестовать против налога на народное питание; тем не менее я продолжаю думать, что в интересах пашей страны крайне важно, чтобы в области народного продовольствия вы не зависели от заграницы».
Вместе с тем вождь консерваторов протестовал против мысли, что он стремится защищать специальные интересы помещиков; в заключение он настаивал на понижении целого ряда тарифных ставок, указывая, что это можно сделать путем установления налога на богатых, не облагая доходов ниже 100 фунтов стерлингов. Это был первый фритредерский бюджет.
Оппозиция тори, вигов и лигистов. Особенно ярые протекционисты среди консерваторов пришли в беспокойство, а герцог Букингам вышел из министерства. Виги иронически выражали удовольствие, сквозь которое проглядывало раздражение, вызванное тем, что тори их опередили. «Победные песни тори, — говорил Пальмерстон, — превратились в жалобные причитания. Самые ревностные защитники свободы торговли не могли бы провозгласить более либеральной доктрины».
Что же касается партии Кобрена, то она выказывала признаки крайнего нетерпения. Вот что кричал в театре В. Фокс, народный оратор, попавший впоследствии в парламент именно за свою резкость: «Хотите ли вы уяснить себе результаты хлебных законов? Пойдите в переулки, улочки, темные дворы, на чердаки и в подвалы этой столицы. Соберите их несчастных и голодных обитателей. Приведите сюда, в ложи, галереи этих людей тщедушного вида, с впалыми и бледными щеками, беспокойным взглядом и, быть может, со скорбными мыслями и мрачными страстями, проступающими на их лицах. Я хотел бы показать это печальное сборище первому министру и сказать ему: «Взгляните: вот что ваши законы и ваша власть если и не создали, то не сумели предупредить».
Возбужденный, по видимому, этой полной угроз речью, некий жалкий человек убил секретаря Роберта Пиля, приняв его за самого министра. После того как в феврале 1843 года Пиль вновь заявил, что не внесет предложения об отмене хлебных законов, Кобден объявил его «лично ответственным за состояние страны». Сэр Роберт понял слова оратора как новый призыв к убийству, и тогда произошла чрезвычайно тягостная сцена.
Законы о горных промыслах и фабричных заведениях (1844). Повышение благосостояния, обусловленное новым расцветом промышленности, на некоторое время отодвинуло Лигу для отмены хлебных законов да второй план. В то самое время как частная инициатива создавала все новые и новые железные дороги, Пиль и Грэхем осуществляли блестящие реформы: пересмотр законодательства о банках и проведение законов по охране труда (последними Англия большей частью была, как и всегда, обязана усилиям лорда Эшли[16]).
По новым законам воспрещалось использование для работ под землей детей ниже десятилетнего возраста и женщин; мальчики в возрасте от 10 до 13 лет могли отныне работать в шахтах лишь три дня в неделю. Детей, не достигших 9 лет, запрещалось употреблять для работ по обработке хлопка и шелка, а продолжительность женского и детского труда во всех без исключения промышленных заведениях ограничивалась десятью часами в сутки (законы 1842–1847 гг.).
Премьер без сочувствия относился к слишком радикальному ограничению рабочего времени, так как опасался, как бы от такой реформы не пострадало развитие английской промышленности и земледелия. Во время прений по проекту закона 1844 года впервые был формулирован будущий «социалистический закон» «трех восьмерок». «Каждый человек, — заявил Фильден, — из двадцати четырех часов должен иметь восемь часов для работы, восемь — для сна и восемь — для отдыха».
