Том 3. Военные походы запорожцев, 1686–1734 - [125]
Такие меры, видимо, до известной степени успокоили запорожцев, и гетман Мазепа известил графа Гаврилу Ивановича Головкина о прекращении смут в среде запорожского войска и об оставлении ими всякого намерения относительно союза с Крымом: «Тому воспротивились старшие тамошние, здавна в Сече пребывающие, и советом своим от того всезлобного намерения отвратили»[579]. Такое же спокойствие, по-видимому, водворялось и в окраинах Запорожья; так, в апреле месяце того же 1707 года полтавский полковник Иван Левенец захватил за рекой Самарой известного разбойника Лебедина, разбившего в предшествовавшем году греческий караван и разгуливавшего потом в самарских местах. Неспокойно было только возле Буга: там производил опустошение бывший кошевой атаман Константин Гордиенко, почему-то покинувший Сечь и ушедший на Низ. Против него высланы были в мае месяце два компанейских полка, которые, однако, ни с чем возвратились[580].
В Сечи на ту пору был уже новый кошевой Петро Сорочинский. Мая 29-го числа кошевой Сорочинский и все запорожское низовое войско написали челобитную царю Петру Алексеевичу с просьбой о выдаче годового жалованья войску и для получения того жалованье отправили в Москву знатных товарищей: Заику, Константея, войскового писаря, войскового есаула и «обыкновенное» число посполитого товариства. Вместе с просьбой о жалованья запорожцы просили государя не винить их в злых действиях своевольных людей, которые набираются от волошской стороны, от Дона, от москалей, гуляют по разным степным местам, причиняют людям по дорогах несносные беды, производят на трактах разбои и, называя себя запорожскими казаками, войско запорожское тем безвинно позорят и перед целым светом оглашают, чрез что на него и гнев царского величества воздвигают. Кроме своевольных людей немалые беды причиняют войску запорожскому и жители Новобогородицкой и Новосергиевской крепостей. Они, с позволения своего воеводы и сотника, с многолюдством врываются вовнутрь запорожской паланки; пасеки запорожские разоряют; товариство и севрюков избивают (одного севрюка совсем утопили); казаков на обыкновенную добычь не допускают, а «на остаток сего лета, паланку спаливши, севрюков разогнали, несносно пустошь внутрь самого угодья, яко сами хотят, чинят»[581].
Быть может, мирное настроение запорожских казаков и еще несколько бы времени продолжилось, но в это время на политическом горизонте Запорожья показалось одно мрачное облако, и тогда Запорожье внезапно заволновалось, как внезапно приходит в сильное волнение от дуновения легкого ветерка назревающая нива. Причиной тому было появление в Запорожье известного в истории войска донского казака Кондратия Булавина, поднявшего бунт на Дону против московского правительства.
Прежде чем поднять бунт в земле донских казаков, Булавин, по его собственным словам, побывал сперва на Терках, в Астрахани и в Запорожье[582] и принял присягу на вспоможение себе от терчан, астраханцев и запорожцев. Октября 9-го 1707 года Булавин разбил высланный против него отряд русских солдат с полковником Юрием Владимировичем Долгоруким, убив последнего на месте, но потом сам потерпел поражение у речки Айдары от донского атамана Лукьяна Максимова и бежал из Айдарского леса в пределы вольностей запорожских казаков. Прибыв в Запорожье, Булавин сперва остановился в урочище Кленкове на речке Кальмиусе; из Кленкова переехал в Сечь, объявился там кошевому атаману, показал «прелестные письма» к запорожскому войску от всего донского войска, объявил, будто войско донское отложилось от государя, и стал приглашать запорожцев идти на Русь бить бояр, дворян, прибыльщиков и подьячих. Три раза по этому поводу собиралась рада в Сечи, и всякий раз «молодята» требовали от войсковой старшины похода на Украину с целью бить панов и арендарей, но всякий раз их удерживали «старики», представлявшие два возражения против похода на города: первое – теплая зима и не совсем замерзшие воды рек, второе – пребывание в Москве запорожских казаков, которые отправлены были туда за жалованьем и чрез бунт сечевиков могли потерять там свои головы.
После такого представления со стороны запорожских «стариков» Булавин оставил Чертомлыккую Сечь и поднялся выше в крепость Кодак. Отсюда он вновь стал действовать на запорожцев, подбивая их к бунту. Бывший на ту пору кошевой атаман Петро Сорочинский решительно отказался действовать заодно с Булавиным. Тогда молодежь лишила Сорочинского кошевства, и вместо него выбран был снова Константин Гордиенко. Но и Гордиенко в открытом содействии Булавину отказал, и тогда запорожцы дали донскому атаману такой ответ, что они пойдут с ним на великороссийские города лишь тогда, когда он призовет к себе на помощь калмыков, черкес и татар Белогородской и Ногайской орд, а пока придут орды, позволили ему собирать к себе вольных людей. «А так как атаман Кондратий Булавин был в Запорожья об сырной неделе, то у Константина Гордеевича, и у писаря, и у многих атаманов меж себя советовали и души позадавали, чтоб всем им с войском донским быть в соединении и друг за друга радеть единодушно»
