Том 3. Военные походы запорожцев, 1686–1734 - [127]

Мая 17-го дня Кондратий Булавин прислал в Сечь на имя кошевого атамана Константина Гордиенка письмо, в котором рассказывал подробности о взятии Черкасского городка, о казни атамана Максимова, о выборе самого Булавина в атаманы донских казаков; тут же сообщал о сборе государевых полков на реке Донце близ Святогорского монастыря и передавал о намерении их идти под город Черкасск. «И мы всем войском донским, войсковой наш атаман Кондратий Булавин, просим у вас, атаманов молодцов, у тебя, войскового атамана Константина Гордеевича, и у всего войска запорожского милости: если услышите про приход государевых полков на наше разорение, дайте нам помощи, чтобы нам стать сообща и напрасно не дать себя в разорение, и где они будут стоять, вам бы о том известить нас вскоре. А о чем у нас с вами, атаманы молодцы, меж себя был совет на ваших господарей и на панов, и как вы обращались с нами, тако и делайте, чтобы ваш благой совет был к нам непременен. А во всем вы, атаманы молодцы, войско запорожское, против супостат надейтеся на милость божию, и мы войском донским вам все помощники, и о том к нам в Печерский прислать бы вам от себя человек 20 или 30 лучших людей»[591].

В конце того же мая месяца Кондратий Булавин прибыл в город Бахмут и оттуда послал в Сечь универсал, в котором призывал всех запорожцев идти под слободу Ямполь[592], чтобы дать отпор князю Василию Владимировичу Долгорукому, назначенному вместо убитого Юрия Владимировича Долгорукого и пришедшему на юг истреблять всех вообще казаков. Запорожцы, получив этот универсал, стали переходить к Булавину отдельными, в числе нескольких сотен человек, партиями. Так, мая 30-го числа перешла к нему с кумачовыми знаменами одна партия в 300 человек; июня 9-го числа перешла другая партия в 500 человек, всех же набралось около 1200 человек[593].

Царь Петр Алексеевич, узнав о соединении запорожцев с Булавиным по донесению к нему вновь назначенного для искоренения бунта начальника русского отряда князя Василия Владимировича Долгорукого, письмом июня 14-го дня приказывал князю «крепко смотреть о том, чтобы не дать случиться запорожцам с донцами», в противном случае может разыграться очень худое дело.

Вслед за тем июня 21-го числа наказной атаман войска донских казаков Илья Григорьев прислал в Запорожскую Сечь письмо и в нем убеждал запорожцев не верить «прелестным письмам и словам того вора Кондрашки Булавина», который распространяет ложь, будто войско Донское отложилось от великого государя, и зовет к себе на помощь запорожское войско; войско Донское, напротив того, верно служило и служит своему великому государю Петру Алексеевичу и готово положить свои головы за православную веру и за великого государя «и вам, кошевому атаману и всему войску, впредь таким ворам никаким возмутительным письмам, и его Булавиным товарищам не верить. А буде такие воры явятся, то их присылать к нам, войску, или в Троицкий на Таганрог, сковав за крепким караулом»[594].

При всей смелости, отваге и находчивости, какую выказал Кондратий Булавин, успех его, однако, был непродолжителен, в чем отчасти виновен был сам атаман, слишком раздробивший свои силы. Так, всех собравшихся к нему охотников он разделил на два отряда и первый отряд в числе 5000 человек отправил под город Азов; другой отряд действовал под начальством атаманов Голого и Драного; от последнего отряда отделился третий отряд под начальством Драного и Беспалого в числе 5000 донцов и 1500 запорожцев и направился к Ямполю. Июля 1-го числа атаман Драный был настигнут полковником Кропотовым, посланным от князя Долгорукого, и бригадиром Шидловским недалеко от речки Тора у Кривой Луки и убит на месте. Запорожцы, бывшие с Драным, успели, однако, спастись и засесть в Бахмутском городке. Но тут на них ударил бригадир Шидловский и стеснил со всех сторон. Терпя большое стеснение от осады, запорожцы выказали Шидловскому готовность сложить перед ним свое оружие; но Шидловский зажег город и истребил в нем всех до единого запорожцев: «Они сдавались нам, еднак в тот час нам не донесено, и они восприяли по начинанию своему; в том грех наш»[595].

В течение всего этого времени, то есть с 19 апреля и по 16 июня, запорожские посланцы Федор Довбня и Влас Василенко с 88 товарищами находились в Москве и состояли «под крепкою сторожею в посольском приказе». По обыкновению им выдавалось содержание как на дорогу от города Севска до Москвы, так и во все время их пребывания в Москве, то есть вино, мед, пиво, харч, свечи; кроме того, жаловались деньги, кармазин, тафта, соболя, английское сукно, а на отпуск назначались люди и подводы. «По указу великого государя и по приговору в ближней канцелярии бояр взято по докладной выписке на дачу его великого государя жалованья, тем посланцам, будучим на Москве, против прежних дач да осталым в малороссийских городах товарыщем их 27 чаловекам, запорожским же казакам[596], на поденный корм и на иные приказные им дачи и на отпуске, и на прогоны из приказа, большой казны 1728 рублей 26 алтын и 2 деньги. Из тех взятых на их дачу денег доведется им дать на приезде на покупку харчи 6 рублев. Поденного корма по определенному из ближней канцелярии указу с приезда их с 19-го числа апреля до его великого государя указу против прежних дач с убавкою за их запорожцов от вора Булавина поступок его, что он был у них в Сечи, а они его не поймали»