Том 3. Книга 2. Драматические произведения - [38]

Замело, подобрал в снегу».

Камердинер

(в свою очередь опуская глаза)

Не впервые.

Казанова

(все отрывистей и отрывистей)

Коль толк во лбу,

В это дело меня не путай,

Да смотри, потеплей закутай, —

Первый сон…

(Взглядывая на Франциску.)

Так и пышет вся…

Камердинер

Положитесь.

Казанова

Смотри, неся,

Не буди. Никому не ведом

Первый сон.

Камердинер, с чемоданом наготове, ждет.

Казанова

(движением руки)

— Выходи. — Я следом

Выхожу.

(Переждал, накидывает плащ, берет со стола Ариоста и подходит к спящей.)

Ну-с, Франциска!.. Спит…

(Сняв с руки кольцо, извечным жестом надевает ей его на палец и чертит над ней в воздухе какие-то письмена.)

От карающих Эвменид,

От полночного перелеска

И от памяти.

Ну-с, Франческа,

С Новым веком!

Последние слова совпадают с первым ударом полночи. Казанова, уже отошедший к двери, возвращается к Франциске и целует ее в губы.

Москва, июль-август 1919

Ариадна

Трагедия

ЛИЦА:

Тезей, сын царя Эгея.

Ариадна, дочь царя Миноса.

Эгей, царь Афин.

Минос, царь Крита.

Посейдон.

Вакх.

Жрец.

Провидец.

Вестник.

Водонос.

Хор девушек.

Хор юношей.

Хор граждан.

Народ.

Картина первая Чужестранец

Дворцовая площадь в Афинах. Ранний рассвет. Проходит Вестник. У водоема, полулежа, Старик чужестранец.

Подходит Водонос.

Вестник

Вставай, кто не спал!

Вставай, кто, как дух бродячий,

Очей не смыкал!

Вставайте, настал

День плача!

Семь утренних звезд,

Спесь прадеда, радость брата,

Вставайте в отъезд,

Которому несть

Возврата!

Семь доблестных львят —

Заглохнет и род и память —

С девицами в ряд

Вставайте. Канат

Натянут.

Встань, матери стон

Над морем! Земля умылась.

Корабль оснащен.

Афинам закон —

Царь Минос!

Вставай, кто не…

(Проходит дальше.)

Чужестранец

Каб от слез смертным очам

Слепнуть — глаз не было б зрячих!

Что за город, где по ночам

Не младенцы — матери плачут!

Старцы плачут! Злое стряслось!

Рокот моря — что рев[29] львиный!

Ты скажи-ка мне, водонос,

Этот город — впрямь ли Афины?

Водонос

Не иначе.

Чужестранец

Дым очагов

Никнет. С небом огонь дружен!

Верно, плохо чтите богов?

Водонос

Нет, усердно богам служим.

День и ночь кровь и елей

Льются, щедр жертвенный ладан

В честь седого князя морей

Посейдона, девы Паллады.

Хоть и много, а чтим всех!

Содрогнись, выслушай, старый:

За Эгея-царя грех

Роковой — страшная кара.

Трижды восемь весен тому

Вспять — день в день — Андрогей, критский

Гость, — стрелков равных ему

Не встречал: с языка — птицей

Мысль, что мысль — в птицу — стрела!

Развевался плащ его алый,

На щеках — юность цвела,

На устах — мудрость играла.

Храбр как лев, строен как трость,

Щедр как некто, богам близкий.

Вечно-первым наш критский гость

В беге, в бое, в метанье диска,

В песнях — и в вожделеньях дев… —

О, горстями бы рвал, — знай он! —

Но красы вечный припев —

Смерть — и был Андрогей найден

Мертвым… В роскоши мышц и чар!

От стрелы, пущенной в спину!

И пришлось нам Миносу в дар

Молодого мертвого сына

Отвозить…

Грянул войной

Крит. Страшны беды и многи:

Знобы, зуды, засуху, зной

Ниспослали мстящие боги

На наш град. Засухи бич

Нивы жжет, травы без сока.

Матерь, плач! Первенец, кличь!

Груди, грозди, ручьи — иссохло

Всё в раю сем —

(указывает на глаза)

кроме ям

Сих. Верховный совет созван.

В Дельфы царь — к вещим камням.

Был ответ ясен и грозен:

«Андрогей, радость богов,

Жертвы ждет, кровью не сытый.

От Афин белых брегов

К берегам мощного Крита

Пусть корабль тронется. Груз

Корабля — дважды седьмица

Дев и юношей».

— Стон уст

Слышишь? Это к брегам критским

В третий раз нынче корабль

Выплывает. В каждые восемь

Весен — раз. Так покарал

Крит — Афины — за всех весен

Наисладостнейшую…

Сын

Всем отцу был. Бед и разрух

День! — Эгея, царя Афин,

Называет убийцей слух.

Чужестранец

Мощен царь ваш.

Водонос

Косен и дрябл

Царь наш. Сласть же и скорбь — свыше!

Чужестранец

Искупите!

Водонос

Третий корабль!

Чужестранец

Так восстаньте!

Водонос

Идут, — слышишь?

Плачут…

Хор девушек

О утр румянец!

О девства лен!

Семи избранниц

Услышьте стон!

В тоске и в дрожи

Куда — за вёрсты[30]

Плывем? О нй

К женихам заморским

На ложе, на смерть

Корабль везет!

Хор юношей

(впадая)

Семь звезд угаснет,

Семь роз опадет.

Хор девушек

Ни роз, ни лилий,

Аида сень!

Семь струн у лиры —

Нас тоже семь!

Блаженство — лирою

Множить в семьях:

Семь струн у лиры,

И тоже семь нас,

Сестер по сходству,

Сестер в весне…

Хор юношей

(впадая)

Семь струн порвется!

Семь слез на весле…

Хор девушек

О, сестры! Спутан

Порядок волн.

Покорно вступим

На пенный холм.

Защитник — кто нам?

Защитник — где нам?

Мы тщетно стонем,

Конец — надеждам…

Семь дев, семь чаек

Над гладью вод…

Хор юношей

(впадая)

Семь дев отчалит,

Семь жертв отплывет.

Хор дев уступает хору юношей.

Рвите ризы и волоса,

Ибо семеро в полном цвете…

Ставьте черные паруса,

Корабельщики, горя дети!

Не к красавицам, в царство нег,

Не к чудовищам, в царство лавра, —

Семь юнцов покидают брег

В жертву красному Минотавру,

Минотавр, небывалый бык,

Мести Миносовой сообщник,

Мозг и печень нам прободит,

Грудь копытами нам затопчет.

Так, все заповеди поправ,

Мстит нам Минос за кровь сыновью.

Хор девушек

(впадая)

Семь юнцов упадают в прах,

Семь стволов истекают кровью.

Хор юношей

Ах, когда бы под градом стрел

Пасть — чтоб лаврами кровь бежала б!

Не оставим ни чад, ни дел,

Ничего, кроме женских жалоб,

Лишь утраивающих стыд:

Пасть, ни песни не дав витиям!

Хор девушек

(впадая)

Семь бойцов опускают щит,