Том 25. Письма 1897-1898 - [20]
Вместо денег пришлите мне что-нибудь интересное почитать, какую-нибудь брошюрку. И пишите мне хоть один раз в месяц, только, пожалуйста, не посылайте писем заказными: здесь за ними надо ходить на почту, а почта далеко от меня. Кстати, мой адрес: Nice, Pension Russe.
Погода здесь чудесная. Тепло, живем на летнем положении. Не скучно, так как поблизости живет Максим Ковалевский, с которым я видаюсь почти каждый день и играю в пикет; здесь, кроме М. К<овалевского>, есть еще интересные русские, и между прочим Вас. Немирович-Данченко, художник Якоби, с которым я тоже играю в пикет.
Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.
Большое спасибо!
Душевно Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 12 (24) октября 1897>*
2136. М. П. ЧЕХОВОЙ
12 (24) октября 1897 г. Ницца.
Милая Маша, вчера получил письмо от отца>*. Он пишет (7 окт<ября>), что ты все еще не получила денег. Неужели книжный магазин «Н<ового> в<ремени>» еще не прислал 200 р.>*?
Как бы ни было, если до завтра я не получу известия, что деньги у тебя уже есть, я через Crédit Lionnais переводом вышлю тебе 1000 франков>*, т. е. около 366 рублей. Вышлю, sans me gêner[18], адресуясь в Женскую гимназию Ржевской, так как дома днем ты не бываешь.
Если за это время ты успела уже взять в «Русской мысли»>*, то из полученных денег уплати «Русской мысли», которая и без того уж выслала мне 1000 рублей.
Через некоторое время в твоих руках произойдет скопление капиталов и тогда возврати мне эту 1000 франков, через то же Crédit Lionnais, переводом, но не по телеграфу, а возьми чек или вексель и пришли мне его>* в заказном письме. Здесь в Crédit Lionnais меня знают и, буде вексель из письма вытащут, то вору денег не выдадут. Возвращать деньги не спеши.
Марки, что на конверте, отдай Марии Тимофеевне.
Из письма отцовского узнал, что умерла в больнице Анюта, которая служила у нас>*. Не Нарышкина ли? Скверно вышла замуж, рано умерла — так и не удалось бедняге пожить.
Поклон Александре Александровне, Лике, Иваненке.
Всё благополучно. Нового ничего нет.
Будь здорова.
Твой А. Чехов.
Воскресенье.
Чеховой М. П., 15 (27) октября 1897>*
2137. М. П. ЧЕХОВОЙ
15 (27) октября 1897 г. Ницца.
15 окт.
Chère Marie, если Александра Александровна, как ты пишешь, в самом деле приедет в Париж в конце октября>*, то пусть она до отъезда напишет или телеграфирует в Париж, чтобы ее там встретили. Если она выедет из Москвы в понедельник в 6 ч<асов> веч<ера>, то в Париже будет в четверг утром — пусть рассчитает и даст знать о дне своего прибытия по адресу: «M. Souvorine, B>d (т. е. бульвар) Pereire 142». Суворин Мих. Алекс. вот уже второй год живет в Париже и учится живописи. О том, что А. А. приедет в Париж, он уже извещен и изъявил готовность оказать великой русской художнице всякое содействие. Он добрый малый, скучает и будет рад приехать на вокзал. Засим, 5-го ноября по новому стилю Максим Ковалевский начнет читать лекции в Париже>*. Это добродушнейший и интересный человек, пусть А. А. познакомится с ним. Адрес его я пришлю ей в Париж своевременно. Он будет рад знакомству с ней и расскажет ей много интересного; Париж он знает превосходно. Не пишу всего этого А. А., потому что не знаю, где она теперь; она писала мне, что до Парижа поедет в Петербург.
«Русских вед<омостей>» мне не присылай. За «Одесские новости» спасибо>*. Получила деньги? Я думаю, что они не будут липшими.
Я уже привык к месту, освоился, осмотрелся и нахожу, что я превосходно сделал, что не купил участка в Ялте. Здесь и теплей, и интересней, и жизнь гораздо дешевле, и если бы понадобилось купить участок, то это здесь удалось бы сделать и скорее и выгоднее. За превосходную комнату с коврами, с камином и проч. и проч. и с отдельной уборной, с правом сидеть и принимать своих гостей в салоне, за завтрак, обед (по качеству и количеству не уступающий ничем 2-х рублевому обеду в Эрмитаже), кофе и проч. и проч. я плачу 70 франков в неделю, т. е. 100 р. в месяц. Стало быть, холостой человек, зарабатывающий 2500–3000 р. в год, может прожить здесь прекрасно. Приходится много расходовать на мелочи — на газеты, которые я читаю в изобилии, глотаю, и на певцов и музыкантов, которые то и дело приходят во двор и задают концерты под окнами. А здешние уличные певцы, которым платишь по 10 сантимов, поют из опер, поют гораздо лучше, чем в мамонтовской опере, и я думаю, что здешний уличный тенор, во всяком случае, более талантливый и более изящный, чем, например, Петруша Мельников, получал бы у Мамонтова по 500 р. в месяц. Я не преувеличиваю и с каждым днем всё убеждаюсь, что петь в опере не дело русских. Русские могут быть разве только басами, и их дело торговать, писать, пахать, а не в Милан ездить.
Лаек надо драть>*.
О здоровье ничего не могу сказать дурного. В Ницце у меня ни разу не показывалась кровь, и здешние мои знакомые кашляют гораздо чаще, чем я. Мне всё разрешено; советуют только не ехать в Париж в ноябре, когда там слякоть. А обидно, что А<лександра> А<лександровна> увидит заграницу в дурную погоду и получит о ней превратное понятие. У нас в Ницце жарко, небо голубое, ходим по-летнему. Кругом зелень.
