Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы, 1917-1932 - [39]

Которые еще недавно назывались певучим словом «Антанта»,

(Как имя венгерской графини, звучит это слово!),—

Тогда все эти страны в избытке лирических чувств

Тоже что-то такое

Скостят — отсрочат — рассрочат Германии…

И весь земной шар

Легче вздохнет своими двумя полушариями,

О дорогие Соединенные Штаты!

Золото вновь потечет свободно в жилах мира,

Преодолев закупорку вен,

Безработные вновь получат работу,

Улыбнутся портные,

Расправят брови заказчики,

Те, кто ходят пешком, — поедут в трамваях,

Те, кто ездят в трамваях, — поедут в такси,

И каждый влюбленный конторщик вновь сможет

Купить своей Дульцинее

Мотыльковый чайный передник…

О дорогой мой Гувер!

Поговорите там со своими —

Дельцами, купцами, министрами

И другими, — дьявол их знает,

Как они там еще называются…

Соберитесь за круглым столом в пижамах

(Летом можно попроще)

И за бутылкой безалкогольного морса

Скорее решайтесь!

У вас ведь в Штатах тоже не сахар:

Бандит на бандите,

Банкрот на банкроте,

Шесть мильонов — подумайте, шесть! — безработных голов.

Умножьте на два:

Двенадцать мильонов рук,

Которые чешут угрюмо в затылках,

Вы понимаете сами…

О дорогие Соединенные Штаты!

Рикошетом ваш жест благородный

Коснется и нас:

Любой эмигрант вывернул трижды

Свои довоенные брюки,—

В четвертый нельзя!..

По «репарациям» нашим —

Квартира! Газ! Электричество!

Долг в угловой мелочной!

Долг краснощекой, но зверски безжалостной прачке!

Никто не дает нам отсрочки…

А доходы?

Американский любой финансист

Сошел бы с ума,

Если б вздумал в бюджете нашем шальном разобраться.

А ведь мы тоже люди, о Гувер!

И по случаю лета

Тоже имеем формальное право

На распродажный купальный костюм,

На чайную розу в петлице,

На пару светлых подтяжек,

На билет из Парижа в Кламар

(Туда и обратно),

И на свой ежедневный бокал

Темного пива, о Гувер!..

<1931>

НАДО ПОМОЧЬ *

Русский мальчик *

Быть может, в тихом Нанте, быть может, в шумном Марселе —

Адрес мне неизвестен, не знаю особых примет,

Он моет в бистро бокалы, вытирает столы на панели,

Хмуро смотрит в окно, — но уличный шум не ответ.

Настанет вольный вечер, в бистро собираются люди,

С отцами приходят мальчишки — поглазеть, лимонада глотнуть…

Наклоняйся за клеткой-прилавком к мокрой щербатой посуде,

Сверли пустыми глазами чужую веселую муть!

Скроются поздние гости, зевнет почтенный хозяин,

Мальчик скользнет в мансарду, в низкую душную клеть:

В оконце темные кровли, фонари пустынных окраин,

Звездной дорожкой змеится железнодорожная сеть.

Никого… Тишина и усталость. Тринадцать лет или сорок?

Скрипит беспокойная койка, слуга храпит за стеной.

С восходом солнца все то же: метла, груды пробок и корок,

Бокалы, бокалы, бокалы и пестрый плакат над спиной…

А есть ведь слова на свете, иль были, быть может, когда-то?

Беспечность, радость и детство, родина, школа и мать…

За что над детской душою такая нависла расплата?

Как этим плечам невинным такую тяжесть поднять?

<1926>

Русские инвалиды *

Кто больше их имеет право

На светлый угол, теплый кров?

Союзным братьям мир и слава,—

А русским… придорожный ров.

Ужели слову «Человечность»

На новой бирже грош цена,

И танцевальная беспечность

Опустошила всех до дна?

Ярлык прекрасен: Лига наций…

Но мы без пышных декораций.

Молчит, не видит… Бог — судья!

Забыть не смеем, — ты и я…

Здоров? В труде неутомимом

Насущный добываешь хлеб?

Не проходи ж, потупясь, мимо,

Есть долг превыше всех потреб.

Пред горем их наш быт — забава…

Очнись и дай! Не надо слов…

Кто больше их имеет право

На светлый угол, теплый кров?

1926

«Иллюстрированной России» * >(По случаю двухлетнего юбилея)

Как гласит резная надпись

На кольце у Торквемада:

«Раз в неделю человеку

Чем-нибудь развлечься надо».

И когда в субботу утром

В щель под дверь консьерж-бездельник

Сунет вам письмо из Ковно

И журнал-еженедельник,—

На письмо поставя кофе

Или блюдце с ветчиною,—

Вы бросаетесь к журналу

С сыном, дочкой и женою.

Словно в Ноевом ковчеге,

Все в журнале вы найдете:

Двухголового верблюда,

Шляпку модную для тети,

Уголовную новеллу

В двести двадцать литров крови

И научную страничку —

«Как выращивают брови»…

Обыватель — это сила!

Чуть забыл — и сразу на кол

Он издателя посадит:

Это вам не кот наплакал!

Даже старцы Петр и Павел

По шаблонам европейским

Завели отдел в газетах

С содержанием злодейским…

«Тайны замков» и «Вампиры»

Помогли решить проблему,

Как связать тираж с идеей,—

Впрочем, — это не на тему.

Но зато еженедельник,

Рядом с модой и верблюдом,

На десерт вас угощает

И другим отборным блюдом:

То бряцаньем звонкой лиры,

То изысканною прозой —

В огороде эмигрантском

Лук растет бок о бок с розой…

Пусть растет! В пустыне нашей

Дорог каждый нам оазис,—

Да и розу удобряет

Основной тиражный базис.

Посему, давайте выпьем,

Оглашая стены зала

Юбилейными словами

В честь двухлетнего журнала…

Размножайся от Парижа

До пролива Лаперуза…

И, ввиду паденья франка,

Будь внимательнее к Музам!

<1926>

Елка в тургеневской библиотеке * >(Внимание детей и взрослых)

Я крепко спал… Вдруг двери заскрипели.

Иван Сергеевич Тургенев, милый гость,

Снял теплый шарф, уселся у постели,

Облокотился на бамбуковую трость

И говорит: «Поэт! Я к вам по делу,

Простите, что не вовремя бужу,

Возьмите перышко или кусочек мелу

И запишите то, что я скажу…

Моей библиотекою в Париже

Готовится