Том 2. Драматургия - [21]

Моя свирепость все злодейства превзошла.

Рази, вот грудь моя, которой дышит злоба.

Рази, отверзи мне желанны двери гроба.

Уже противиться тебе я не хощу:

Не брани пагубной, но казни я ищу.

Линсей

Введен в отчаянье тебя разящей местью,

Тиран, ты мнишь меня обезоружить лестью.

Не внемлю позднему раскаянью сему…

Смущенный разум мой не внемлет ничему.

Одни жестокости твои, тиран, я вижу

И, ими мучимый, тебя я ненавижу.

Княжны несчастной тень, томимая тоской,

Отмщенья требует, отъемля мой покой;

Взирает на меня, грустит, мятется, стонет.

Какого варвара печаль ее не тронет?

Довольна будешь ты, любезная княжна,

(Терею)

И кровь твоя рекой пролиться здесь должна.

Умри, свирепый враг… Что делать предприемлю?

Чему, отчаянный, в своем свирепстве внемлю,

Обезоруженну пронзая в злобе грудь?

Оставим для иных толь низкой мести путь…

Явление последнее

Терей, Линсей, Калхант, Агамет, Херес и Прогнея.

Прогнея

Линсей! где варвар наш? где сей мучитель лютый?

Настали моего отмщения минуты —

И он почувствует свирепость всю мою.

Терей

Я здесь — и пред тобой без трепета стою.

Мне гнев не страшен твой, колико не опасен;

Не лютость казни мне, я сам себе ужасен.

Стремись терзать меня — и, грудь мою разя,

Кроваво сердце вынь и рви, колико льзя.

Я облегчением считать мученья буду,

В которых, может быть, свирепства позабуду,

Свирепства лютые, ужасной страсти плод.

Довольствуй смертию моей вельмож, народ,

И, в крови обагрив моей дрожащи руки,

Дай мне почувствовать лютейшие ты муки.

И если я когда тобой любим столь был,

Сколь сердцу моему был взор Прогнеи мил,

Забудь на час во мне свирепого злодея —

Внемли прошению несчастного Терея.

Как варвар, я во гроб свергаюсь, наконец;

Но я любил и, ах… Прогнея! — я отец…

Отец несчастливый, игра порочной страсти.

Мой сын, любезный сын, в твоей остался власти;

Во стонах сих меня должна ты понимать:

Забудь отца его и будь Ифису мать.

Младенец сей моим злодействам не причастен;

Что я отец его, одним он тем несчастен.

Призри невинности младой ты слезный ток —

И буди столь нежна, колико я жесток.

Да будут дни его навек тебе любезны!

Прогнея

Уже твои слова и стоны бесполезны;

В сем сыне грудь мою терзал твой лютый взгляд:

Ты будешь следовать за ним во мрачный ад.

Страшись и трепещи, сражаяся с собою,

Сей сын!.. вострепещи!.. сей сын перед тобою!

(Бросает пред него кровавый череп.)

Терей

О боги!.. смутный взор смыкает вечный мрак…

Тиранка, изъясни мне сей ужасный знак.

Любезный сын!.. какой пожертвован ты злобе!

Не мучь меня, скажи: где он?..

Прогнея

     В твоей утробе:

За трапезой ты им насытился в сей час.

Познай, познай в себе его скорбящий глас.

Терзайся и стени: твои страданья люты

Уменьшивают скорбь мою в сии минуты.

Ах, если б в сердце ты вмещал всю скорбь мою…

Терей

Мой сын! твой вопль в своем я сердце познаю,

Он сердце томно рвет и грудь мою терзает.

Хладеет кровь моя, мутится, замерзает.

Тираны! наконец, отмщенье вы нашли —

И злобою мои злодейства превзошли.

Жена свирепая! мой сын, мой сын любезный!

Все тщетно!.. все мои страданья бесполезны.

Мой сын!.. лети, мои дух… во след за ним спеши,

(Закалаясь)

Лети во ад искать сыновния души.

Калхант

В месть беззаконью зря пролиты крови реки,

Страшитесь раздражать бессмертных, человеки!

Бешеная семья (Комическая опера в трех действиях)

Действующие лица

Сумбур.

Горбура, бабка его.

Ужима, мать его.

Прията, сестра его.

Катя, дочь его.

Изведа, служанка их.

Постан, влюбленный в Прияту.

Проныр, слуга его.

Действие первое

Театр представляет комнату Сумбура.

Явление первое

Сумбур выбегает на театр, а за ним Горбура, Ужима, Катя и Изведа. Они поют вместе.

Ах, скорее, недосужно;

Убираться всем нам нужно,

Дай скорей ты деньги нам!

Сумбур

О, несносная тревога!

Да скажите ради бога,

Что за деньги нужны вам?

Ужима

Мне на шемизы и на корнеты.

Горбура

Мне на подкапки и на лорнеты.

Изведа

Мне на пудру для госпож.

Сумбур

На что такой содом похож?

Ужима

Мне на роброны.

Горбура

Мне на шиньоны.

Катя

Мне на французские эспри.

Сумбур

Своего-то нет внутри;

Нет терпенья, рвусь с досады,

В долг ввели меня кругом.

Они

Нужны, нужны нам наряды,

Нет ни пудры, ни номады.

Сумбур

Взбеленился целый дом!

Вместе

Они

Что же деньги?

Нам уборы.

Дашь ли деньги, сударь, нам?

Он

Ах отстаньте;

Перестаньте.

Ни полушки вам не дам.

Сумбур

Вспомните, милостивые государыни, что вы сами учили меня вести экономию — и, признаться, что подавали мне в том добрые примеры. На вас самих послаться могу, что ваши головы доныне ни полушки не стоили, а ныне вы хотите ценить их так дорого. Подумайте, ведь этому весь город смеяться станет!

Горбура

Пустое, свет мой! Разве не вольно всякому ценить свою голову, во сколько кому захочется? Пусть сбывается пословица: горшок котлу смеется, а оба черны.

Сумбур

Черны или нет, государыни мои, только денег на уборы я ни полушки не в состоянии вам дать.

Катя

Батюшка, сударь, да разве мне прикажете раздетой быть?

Сумбур

Как раздетой? Разве ты не довольно одета? Когда ж ты так стыдлива, что и в домашнем платье думаешь быть открытою, так возьми мой старый плащ; он раз в восемь вокруг тебя обернется.

Изведа

И, конечно, сударыня, этот плащ самый хороший щит для стыдливых девушек, ибо сквозь него не только глаз проникнуть, но, думаю, и пуля прострелить не может.