Том 1. Рассказы, фельетоны, памфлеты, 1901–1908 - [7]
С протестом против милитаризма было связано и появление в творчестве Гашека образа Швейка. В 1911 году в журнале «Карикатуры» были напечатаны пять рассказов, в которых впервые появился герой, носящий это имя. Годом позднее писатель издал их отдельной книжкой под названием «Бравый солдат Швейк». Образ был задуман как сатирическая пародия на идеал верноподданного солдата. В основу рассказов положена мысль о том, что настоящим верноподданным солдатом в австрийской армии может быть только слабоумный. За естественную норму иронически принимается нежелание чехов служить в австро-венгерской армии, а читателю демонстрируется психическая аномалия — идиотское рвение героя служить государю императору «до последнего вздоха». Ни заключение медицинской комиссии, признавшей Швейка непригодным к военной службе, ни пятидневные обкладывания его льдом в больнице, ни взрыв на пороховом складе, где он служил, ни прикомандирование в воздушный флот, где он то и дело попадает в авиакатастрофы, не могут выбить у него из головы безумного желания служить государю императору. Герой одержим «экзальтацией мученичества», как определил ее автор. Чешский исследователь творчества Гашека Р. Пытлик пишет об образе Швейка: «Иронический смысл его поведения вытекает из того, что речь идет о гротескной фигуре, об обыкновенном идиоте, о слабоумном, освобожденном медицинской комиссией от военной службы. Чем серьезнее он воспринимает свои обязанности, тем последовательнее высмеивает и дискредитирует армию»[10].
Образ Швейка в рассказах Гашека многими чертами предвосхитил одноименного героя будущего романа, получившего всемирную известность. Однако эти образы и разнятся между собой. В рассказах еще слабо выражена двусмысленность поведения героя. Именно эта черта будет развита Гашеком впоследствии — сначала в повести «Бравый солдат Швейк в плену» (1917), а затем в романе, где за рвением героя угадывается уже не экзальтация мученичества, а шутовская мистификация и плутовство. Герой теперь не слабоумный, а скорее играет слабоумного, хотя играет так самозабвенно, что не распознаешь, где глупость, а где игра. Сатирический пародийный образ как бы облечен теперь в маскарадный костюм комической мистификации.
Мировую войну Гашек встретил с теми же чувствами, что и миллионы его соотечественников, никак не горевших желанием проливать кровь за интересы Австро-Венгерской империи, поработившей их родину. Еще Ф. И. Тютчев назвал лоскутную империю Габсбургов Ахиллесом, у которого «везде пята». Почти все народы, населявшие ее, оказались в ее составе отнюдь не по своей воле и никогда не питали почтения ни к августейшему дому Габсбургов, ни к так называемой «общей родине». Страну раздирали центробежные тенденции. Декорум напыщенной официальной пропаганды, внушительность полицейско-бюрократического аппарата являли собой резкий контраст настроениям подданных и вызывали у них скорее иронию и насмешку. Казалось, и сам возраст престарелого монарха, занимавшего трон почти семьдесят лет (с 1848 г.), олицетворял дряхлость империи.
Гротескная ситуация сложилась во время мировой войны, когда разношерстную солдатскую массу послали воевать за интересы этой пресловутой монархии. Солдат-славян (а славянское население составляло в стране большинство) принуждали воевать против родственных народов — русских, украинцев, сербов, с которыми их связывали не только симпатии, но отчасти и надежды на освобождение от национального гнета. Не удивительно, что войска отнюдь не пылали энтузиазмом. Атмосфера, царившая на фронте и в тылу, хорошо передана в романе Гашека о Швейке.
Еще при отправке в армию многие чехи не мечтали ни о чем другом, как поскорее сдаться в плен или даже сражаться на противоположной стороне. Да и Гашек, уезжая на восточный фронт, подарил одному из знакомых книгу своих рассказов с выразительной надписью: «Через несколько минут я уезжаю куда-то далеко. Может, вернусь казацким атаманом. Если же буду повешен, пошлю тебе на счастье кусок веревки»[11].
Попав на фронт, при первой же возможности он сдается в плен. Это произошло 24 сентября 1915 года. Пять лет Гашек пробыл в России. Вначале он был отправлен в лагерь для военнопленных под Киевом, затем в село Тоцкое под Бузулуком. Весной 1916 года в лагерь пришла весть о наборе в чехословацкие добровольческие части, которые должны были воевать против Австро-Венгрии. Еще в 1914 году на Украине возникли отдельные небольшие чехословацкие воинские подразделения, созданные по инициативе чехов и словаков, живших в России. Позже в эти части вступали и военнопленные. Были сформированы сначала два полка, затем Чехословацкий корпус. Воодушевленный идеей борьбы против Австро-Венгерской империи, Гашек записывается добровольцем и активно включается в патриотическую агитацию среди чехословацких военнопленных. С этой целью он посещает даже больничные бараки. Вскоре и сам он заразился и заболел тифом. После выздоровления его направляют в Киев. Здесь некоторое время он служит писарем в штабе, периодически выезжая на фронт и участвуя в боях. На Украине возобновляется и его литературная деятельность. Печатался он главным образом в газете «Чехослован», издававшейся в Киеве на чешском языке. Статьи, памфлеты, рассказы Гашека этого времени направлены против Австро-Венгерской империи, проникнуты призывами к действию. Рассказ «Портрет императора Франца-Иосифа» стал известен даже по другую сторону фронта и привлек внимание военных австрийских властей, которые завели на Гашека специальное судебное дело.
