Том 1. Через пустыню, через гарем. Робер Сюркуф - [26]

Стоит ли возвращаться, чтобы уступить дальнейшее Исле? Нет, это было бы потерей времени. Я уже все равно вымок, а местность знал лучше его.

Я пробрался сквозь проделанное мною отверстие и поплыл дальше в мутной воде. Когда я посчитал, что должен уже находиться под внутренним двориком, свод резко пошел вниз, почти сблизившись с поверхностью воды. Теперь я знал, что нахожусь где-то вблизи бассейна. Канал превратился в трубу, заполненную водой. Следовательно, я должен был проползти или проплыть под водой, что было не только крайне неудобно и утомительно, но еще и связано с большой опасностью. А что будет, если на пути встретится второе непредвиденное препятствие и я не смогу вернуться, чтобы перевести дыхание?.. А если меня заметят, когда я вынырну? Можно же было предположить, что кто-то окажется во дворе.

Но на раздумья не было времени. Я набрал полные легкие воздуха, нырнул и стал медленно продвигаться вперед то вплавь, то шагом — так быстро, как только можно.

Я уже оставил за собой приличный отрезок пути, и воздуха у меня оставалось в обрез, когда и в самом деле я натолкнулся на новое препятствие. Это, как я почувствовал на ощупь, была сетка из проржавевшего железа.

Теперь мне стало действительно страшно. Вернуться назад я уже не мог: я, конечно, захлебнусь, прежде чем достигну места, где повышающийся свод канала позволит мне вынырнуть и глотнуть воздуха. К тому же решетка казалась укрепленной очень прочно. У меня, естественно, остались только две возможности: или мне удастся справиться с решеткой, или я бесславно утону. Нельзя было терять ни мгновения.

Я уперся в решетку — никакого результата. Я надавил на нее всей своей тяжестью, но снова безуспешно. А если я не пройду, если к тому же сразу же за решеткой не откроется бассейн, я погибну. Воздуха и сил у меня еще оставалось на какую-то секунду; мне казалось, как будто какая-то ужасная сила разрывает легкие… Еще одно последнее, самое последнее напряжение. Господи Боже на небесах, помоги! И действительно: решетка подалась, она выскочила из пазов. Я рванулся вперед. Долгий-долгий, глубокий вдох, мгновенно вернувший меня к жизни, и я снова нырнул. Во дворе кто-нибудь мог заметить мою голову, торчащую посреди маленького водоема, поэтому я подобрался к его краю, осторожно поднялся и огляделся.

Луны не было, но южные звезды давали достаточно света, что позволило мне различить все предметы. Я вышел из бассейна и хотел тихо прокрасться к стене, когда услышал тихий стук. Я посмотрел на решетку, за которой находилась женская половина. Здесь, надо мною, чуть правее, было то место, откуда я вынул задвижку, а левее я заметил щель в решетке той комнаты, в которую так и не смог войти. Конечно, это была спальня Зеницы. Неужели она бодрствовала, поджидая меня? Может быть, тот стук раздался от решетки, открытой ею в своей комнате? Если бы это было так, то она видела, как я выхожу из воды, а теперь снова отступила в глубину комнаты, потому что не могла узнать меня.

Я прокрался ближе и приложил ладони ко рту.

— Зеница! — прошептал я.

Щель увеличилась. Появилась темная головка.

— Кто ты? — прошептала она.

— Хаким, навещавший тебя.

— Ты пришел, чтобы спасти меня?

— Да. Ты догадалась об этом и поняла мои слова?

— Да. Ты один?

— Да. Исла бен Мафлей за стеной.

— Ах! Абрахим его убьет. Он не спит ночью. Он сторожит. А сиделка спит в комнате рядом со мной. Стой… слушай! О, беги быстрей!

За дверью, ведущей в селямлык, послышался шум. Щель наверху закрылась, и я мгновенно поспешил назад, к бассейну. Там было единственное место, где можно было найти убежище. Осторожно, чтобы по воде не пошли волны, которые бы выдали меня, я соскользнул в бассейн.

Едва это произошло, как открылась дверь и появился Абрахим. Осматривая все закоулки, он медленно обошел двор. Я стоял в воде по самый рот, а голова была прикрыта бортиком, так что египтянин меня не обнаружил.

Я опять выбрался из воды, проскользнул в воротам; отодвинув засов и открыв их, я оказался в саду. Быстро пройдя его, я открыл входные ворота в стене. Я уже хотел повернуть за угол, чтобы привести Ислу бен Мафлея, как он сам появился.

— Хамдульиллах, эфенди! Тебе это удалось?

— Да. Хотя и пришлось тяжело. Дай мне одеться!

Штаны и рубашка были совершенно мокрыми. Я накинул куртку и сказал ему:

— Я уже поговорил с Зеницей. Она меня поняла и ждет нас.

— О, пойдем! Быстрей, быстрей!

— Сейчас.

Я пошел в сад, чтобы принести жердь, которую заметил прежде. Потом мы вошли во двор. Щель наверху, в решетке, уже снова приоткрылась.

— Зеница, звезда моя, моя… — воскликнул Исла приглушенным голосом, когда я указал вверх.

Я прервал его:

— Ради всего святого в мире, тише! Сейчас не время для сердечных излияний. Ты молчи, говорить буду я. Потом я обратился к Зенице:

— Готова ли ты идти с нами?

— О да!

— Через комнату пройти нельзя?

— Нет. Но на той стороне, за деревянными колоннами, есть приставная лестница.

Нам, стало быть, не понадобится ни жердь, ни захваченная с собой веревка. Я пошел и отыскал лестницу. Она оказалась прочной. Когда я ее приставил, Исла полез вверх.

Я же тем временем подкрался к селямлыку, чтобы прислушаться.