Том 1. Через пустыню, через гарем. Робер Сюркуф - [25]

Абрахим спросил, что я думаю о состоянии пациентки.

— Бог добр и всемогущ, — ответил я, — он посылает верующим помощь часто прежде, чем они об этом подумают. Если Бог этого захочет, она будет уже завтра здоровой. Она может принять лекарство, которое я ей пришлю, и пусть ждет моего следующего прихода.

Сегодня он отпустил меня, не рискнув сказать ни слова. В селямлыке уже ждал Халеф с аптечкой. Я дал больной только сахарную пудру. За доставку «лекарства» маленький ага получил еще больший бакшиш, чем вчера. А потом мы снова поплыли вниз по течению.

Капитан уже ждал меня в комнате у купца.

— Ты ее видел? — крикнул мне купец.

— Да.

— Узнала она кольцо?

— Уверен, что она его узнала.

— Значит, она поняла, что я нахожусь поблизости!

— Она догадывается об этом. И если она верно истолковала мои слова, то знает, что сегодня ночью ее спасут.

— А как?

— Хасан эль-Рейсан, ты управился с починкой судна?

— До вечера обязательно управлюсь.

— Готов ли ты принять нас на борт и отвезти в Каир?

— Конечно.

— Так слушай меня! В дом ведут две двери. Разумеется, они запираются изнутри. Войти через них мы не сможем. Но есть еще другой путь, хотя он тоже трудный. Исла бен Мафлей, ты умеешь плавать?

— Да.

— Хорошо. От Нила под ограду, к бассейну, находящемуся посреди двора, ведет канал. Вскоре после полуночи, когда все спят, мы там встретимся, ты проникнешь по каналу в бассейн, выберешься во двор и сразу же отыщешь дверь. Она заперта на засов, который отодвигается очень легко. Когда откроешь дверь, то попадешь в сад, калитку которого можно открыть точно таким же образом. Как только двери будут открыты, войду я. Мы вытащим из сада жердину и приставим ее к стене, чтобы подняться к решетке, за которой расположены женские покои. Решетку я уже открыл изнутри.

— А потом?

— Что должно произойти потом, определится само собой. На лодке мы доберемся до того места, где первой нашей заботой будет привести в негодность лодку Абрахим-Мамура, чтобы он не смог преследовать нас. Тем временем рейс приготовит к плаванию свою дахабию.

Я взял в руки карандаш и на листке бумаги нарисовал план дома, чтобы Исла бен Мафлей смог ориентироваться, когда сегодня вечером он выберется из бассейна. День уже подходил к концу, и когда настал условленный час, я позвал Халефа и дал ему необходимые указания.

Халеф быстро собрал наши пожитки. Плата за комнату была внесена вперед.

Я отправился к Хасану, а Халеф с вещами поспешил за мной. Корабль был готов к плаванию, надо было только отчалить от берега. Через некоторое время явился Исла со своим слугой. И вот мы сели в длинную узкую лодку, спущенную с дахабии. Слуги гребли, а я сидел у руля.

Была одна из тех ночей, когда думаешь, что на всем обширном земном шаре нет ничего опасного.

Осуществить задуманное было нелегко, но нас в ожидании событий уже охватывала нервная дрожь. Начни мы действовать, стало бы, как обычно, гораздо спокойнее. Скорее уж мы могли бы обвинить Абрахим-Мамура перед судом, но мы не знали, каково будет соотношение сил, какими законными или незаконными средствами он располагает, чтобы отстоять свое право на Зеницу. Только от нее могли мы получить необходимые сведения, чтобы выступить против Абрахима в суде, а добыть их мы могли только тогда, когда Зеница окажется в наших руках.

Не прошло и часа, как появились темные очертания здания в окружении каменной ограды. Мы пристали чуть ниже ограды, а потом я вышел один на берег — провести разведку. Во всей округе я не обнаружил ни малейшего следа жизни. И внутри ограды все, казалось, погрузилось в глубочайший покой. У входа в канал стояла лодка Абрахима с веслами.

Я забрался в нее и отогнал поближе к нашей.

— Вот эта лодка, — сказал я слугам. — Спуститесь немного по течению, наполните ее камнями и затопите. Весла нам могут понадобиться. Мы возьмем их в свою лодку. Ее вы не крепите, а держите наготове, чтобы мы могли сразу отплыть, лишь только займем места в лодке. Исла бен Мафлей, пошли со мной!

Мы подкрались к каналу. Вода была грязновата. Я бросил в воду камень и убедился, что канал неглубок. Исла разделся и вошел в воду. Она доходила ему до подбородка.

— Пойдешь? — спросил я его.

— Плыть лучше, чем идти. В канале столько тины, что она доходит мне почти до колен.

— Ты не раздумал?

— Нет. Отнеси мою одежду к воротам. Вперед! Он оттолкнулся ногами, вытянул вперед руки и исчез в отверстии стены, через которое в усадьбу попадала вода из Нила.

Я не сразу покинул это место, а еще немного постоял на всякий случай. Оказалось, что я поступил верно, потому что, едва лишь отойдя, принужден был вернуться, когда в отверстии снова появилась голова пловца.

— Я не смог пройти. Стена слишком высока. Но если бы она и была пониже, то это бы тоже не помогло, так как дом крепко заперт. И канал тоже — крепкой деревянной решеткой.

— Ты не смог ее снять?

— Она устояла перед моим натиском.

— Как далеко она отсюда?

— Решетка, должно быть, находится возле фундамента дома.

— Дай-ка я сам взгляну. Оденься, подержи мое платье и жди меня здесь.

Теперь я скинул одежду, зашел в воду и поплыл. Канал и в саду не был открытым. Его прикрывали каменные плиты. Когда я, по моему расчету, должен был достичь дома, передо мной возникла решетка. По ширине и высоте она полностью заполняла сечение канала. Она состояла из крепких, хорошо подогнанных деревянных брусьев и была прикреплена к стене железными скобами. Загородка, несомненно, было доставлена с целью преградить доступ в бассейн животным. Я попробовал тряхнуть ее. Она не поддалась, и я понял, что выломать ее целиком не удастся. Я схватился обеими руками за один брус, уперся высоко поднятыми коленками в стенку — рывок изо всех сил, и деревяшка треснула и надломилась. Теперь появилась брешь, и я за две минуты вырвал еще четыре бруса. Так образовалось отверстие, сквозь которое я мог протиснуться.