Только ты - [8]

Она глубоко вздохнула.

— Вы хотите, чтобы я летела в Лос-Анджелес, мистер Гордон?

— Меня зовут Эрнан. Да, именно этого я хочу от вас, — холодно сказал он.

— Но я могу послать вам свои соображения по телетайпу.

— Нет, этого будет недостаточно. — Он одной фразой прервал все протесты. — Я хочу обсудить все вопросы в личной беседе, — твердо закончил он. — Ваш самолет вылетает в девять тридцать. Мой секретарь предоставит вам билет и всю необходимую информацию об отеле и так далее. Машина будет встречать вас в аэропорту.

— Секунду. Вы сказали отель? — В эту секунду Гордон напомнил ей Барни Хейзлтона.

Она знала лишь двух мужчин, которые присвоили себе право командовать людьми, подчинять их своей воле. Это был стиль жизни, неотъемлемая черта характера. И сейчас, спустя тринадцать лет, она вновь ощущала это.

Барни никогда не страдал угрызениями совести, не был способен признать себя хоть в чем-нибудь виноватым. За два месяца до смерти отец узнал, как с ней обошелся этот ухажер. Беду своей единственной дочери он принял так близко к сердцу, что это вызвало у него инфаркт. Отец упал прямо на улице, у дверей больницы, в которую попала Алис после аварии, и умер в считанные секунды.

— Вы остановитесь там лишь на одну ночь, мисс Уэбстер. Позвольте называть вас по имени? Если нам придется работать вместе несколько месяцев, то чем меньше формальностей мы будем соблюдать, тем лучше. — Глубокий, слегка хриплый голос проникал в самое сердце.

— Да, конечно. — Усилием воли Алис заставила себя сохранять спокойствие. — Но что касается отеля, то не думаю, что это так необходимо. Я могу улететь ночным рейсом, даже предпочитаю летать ночью, — твердо добавила она. — У меня есть дела в Сан-Франциско.

— Которые, я уверен, могут подождать двадцать четыре часа. — В его голосе прозвучали стальные нотки. Гордон давал понять, что не просит, а приказывает. — Я не знаю, когда у меня будет время поговорить с вами, поэтому есть смысл устроить нашу встречу ближе к вечеру. — В его словах был здравый смысл. Казалось, он объяснял прописные истины несмышленому ребенку. — Надеюсь, вы понимаете, какой объем работы вам придется выполнить.

— Да, конечно, мистер… — Она запнулась, не в силах назвать его Эрнаном, но не могла и игнорировать просьбу соблюдать минимум формальностей. — Я уверена в этом. И конечно, если вы хотите, чтобы я осталась, будь по-вашему. Вы — босс.

— Итак, машина будет у подъезда вашего дома в восемь. В ней будет мой секретарь Онория. Все, что вам необходимо, это паспорт, гардероб на сутки и, конечно же, детали проекта. Я уже информировал Джорджа и Митчела о вашей поездке.

Боже, что с ней происходит? Мужчина хочет потратить кругленькую сумму за ужин с ней, а она еще сопротивляется.

— Хорошо. — Алис постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно и естественно. — Увидимся в понедельник.

— До свиданья, Алис.

Ей показалось, что Гордон усмехнулся. Неужели он получает удовольствие от того, что чувствует свою власть над ней? Впрочем, не следует враждебно относиться к человеку, о котором она ничего не знает.

Эрнан Гордон был уважаемой персоной в Калифорнии, мультимиллионером. Его заинтересовало ее предложение, ее, а не чье-либо еще. И она должна быть благодарна ему за это. А собственные чувства придется укротить. И плохо, если они затмят профессиональные качества.

Сейчас она понимала, что Барни Хейзлтон был испорченным человеком, эгоистом, не способным испытывать угрызений совести. После аварии он стоял перед судом и так убедительно врал, что если бы она не была в машине сама, то поверила бы каждому его слову. Он вышел сухим из воды, оставив за собой одну смерть и одну искалеченную жизнь — ее собственную. Но… Она закрыла глаза. Все равно что-то роднило этих двух мужчин. Может быть, несокрушимая уверенность в себе, а может быть, еще что-то.

Хейзлтон изменил ее жизнь в пятнадцать лет. Его эгоизм сделал ее одинокой, а тело — бесплодным. Говорили, ей повезло, что осталась жива. Шрамы на теле не были видны постороннему глазу, но разве от этого легче? Каково осознавать себя неполноценной женщиной на всю оставшуюся жизнь?!

После консилиума с его жестоким приговором начался период какого-то душевного затмения, из которого она, девчонка с едва проснувшимся материнским инстинктом, дюйм за дюймом вытаскивала себя сама. А тут еще тяжело заболела мама, приходилось совмещать занятия в колледже с уходом за немощной женщиной. Но надо было держаться, и она держалась. Но в одну из ночей матери не стало. Тогда она махнула на себя рукой. У нее не было надежды на семью, на счастливое будущее. Она была одна в этом мире и навсегда утратила способность доверять мужчинам.

Алис упрямо вскинула подбородок и посмотрела на себя в зеркало. Слезы наворачивались на глаза. Ее жизнь — это работа, карьера, которой она отдавала все свое время, не жалея себя. А мечтать о большем?.. Нет, нельзя рисковать сближаться с человеком, который может снова предать. Несмотря на уверенность в себе Эрнана Гордона, несмотря на его безграничную щедрость, он ей не нравился. Что-то общее было у него с Барни Хейзлтоном, и это чувство не покидало ее.