Только ты и я - [16]

Он понял, что должен непременно увидеться с ней снова. Увидеться и сделать ее своей.

Сейчас Элли смотрела на него с той же сдержанной серьезностью, как в тот день в кафе. Иногда Стивен даже думал, что она каким-то образом его околдовала, и это его немного пугало, однако вожделение каждый раз оказывалось сильнее страха. Поддавшись внезапному порыву, он резко остановился и, обняв, прижал к себе, чтобы поцеловать. Ее щеки и нос показались ему ледяными, но губы, до которых он в конце концов добрался, сдвинув несколько витков шарфа, были, как всегда, горячими и мягкими.

– Я помню, однажды ты сказала, что ненавидишь свое имя, – проговорил он, разжав объятия.

– Ненавижу. Ну и что?

– По-моему, Элли – нормальное имя.

Она пожала плечами.

– Это имя больше подходит маленькой девочке лет десяти-двенадцати, ты не находишь? – На этот раз уже она обвила руками его шею.

– Даже не знаю… Мне, во всяком случае, оно нравится.

– Что ж, уже хорошо, что оно нравится хотя бы одному из нас. Кстати, ты однажды тоже сказал, что твое имя тебе не нравится.

– Неужели ты помнишь?..

– Я помню о тебе все. – Элли засмеялась. – Но ты тогда не объяснил – почему. Что плохого в том, чтобы называться Стивеном?

Он покачал головой. Стивен терпеть не мог не свое имя как таковое, а то, что́ оно воплощало. Стивен было похоже на имя его отца, Стюарта, настолько похоже, что их легко можно было перепутать. Кроме того, оно напоминало ему о том, что он, по-видимому, был недостаточно хорош, чтобы удостоиться титула Стюарта Хардинга-младшего. Отец, во всяком случае, не упускал возможности напомнить сыну о том, что ему никогда с ним не сравняться и что он всегда будет лишь его бледным подобием. Так было, например, на традиционном летнем барбекю, которое родители Стивена устраивали каждый год. В тот год он как раз поступил на первый курс, и мать с гордостью сообщила гостям, что ее сын получил за отборочный тест [8] одну тысячу четыреста восемьдесят четыре балла. «Действительно неплохо, но все же на пятьдесят баллов меньше, чем было в свое время у его отца, – пошутил тогда Стюарт, пожалуй чересчур сильно сжимая плечо Стивена. – Но мы все равно им гордимся», – добавил он и похлопал сына по спине. Это был комплимент, но Стивену он показался горьким, как милостыня, как подачка. А к концу барбекю испытанное им унижение превратилось в острую боль, когда он заметил, что отец уединился в беседке с его девушкой. Сосредоточенно подавшись вперед, Стюарт Хардинг что-то ей говорил, поигрывая надетым на мизинец перстнем с печаткой, а девушка улыбалась и смотрела на него с обожанием.

С тех пор прошло почти двадцать лет, но боль от обиды до сих пор не притупилась.

– Ты права. Стивен звучит гораздо лучше, чем Элли. – Он самодовольно усмехнулся.

– Могло быть и хуже.

– Как так?

– Ты мог бы прозываться Стюартом-младшим.

Стивен снова поцеловал ее, прерывая разговор, который принимал неприятный оборот и мог завести неизвестно куда. Зато поцелуй вышел что надо. Это был один из тех поцелуев, которые длятся и длятся, укрепляя связь между людьми. Которые открывают новые горизонты. Танец сцепившихся языков, костяное постукивание зубов… Хоть и без слов, ее рот красноречиво говорил ему о том, как сильно он ей нравится и как крепко она его любит или почти любит. Они еще никогда не произносили этого слова вслух, но каждое их прикосновение друг к другу недвусмысленно свидетельствовало о том, что за их взаимным желанием стоит нечто большее, чем просто секс.

Но сейчас Стивен вдруг подумал, что, помимо всего прочего, их поцелуй только подчеркивает, как далеко от людей, от цивилизации они находятся. В этом замерзшем, занесенном снегом Эдеме были только они двое: Адам и Ева, он и женщина, которая, похоже, была создана для него одного.

9

19 октября

Сегодня я в первый раз увидела тебя после того, как все изменилось. Увидела и почувствовала, как мое сердце затрепыхалось в груди как напуганная птичка в слишком тесной клетке. Я боялась, что ты даже не взглянешь на меня, сделаешь вид, будто прошедшие выходные не имеют никакого значения. Я боялась, ты будешь вести себя так, словно ничего не было. Но я ошиблась. Пока остальные склонялись над столами, я подняла голову и наткнулась на твой взгляд. Ты ждал меня. Твои глаза ждали… И когда ты улыбнулся мне, твое лицо озарилось радостью.

Для меня этого было достаточно.

10

Элли

Сухая ветка ломается с громким сухим щелчком, и в небо вспархивает стая вспугнутых птиц.

– Черт, что это?! – вскрикиваю я, прерывая поцелуй, и прислушиваюсь к торопливому хлопанью множества крыл, разбивающих тишину леса. В самом деле – что?..

– Наверное, олень или лиса. Кто знает? – Он по-прежнему прижимается лицом к моей шее, не замечая, как напряглось мое тело. Высвободившись из его объятий, я всматриваюсь в провалы между деревьями, пытаясь обнаружить источник звука, но вижу только черные стволы и кривые черные ветки, слишком похожие на декорации из фильма ужасов, в котором первой съедают наивную студентку, отправившуюся в лес на свидание со своим парнем. Небо над нами по-прежнему матово-белое, а свет такой рассеянный, что ничто не имеет теней.