Только позови - [35]

Видно, в «Марке» только такие и оставались неразобранными. Но Уинч был не в настроении ни покупать любовь, ни таскаться целую неделю с малолеткой, пока ее уломаешь. Судя по обстановке, здесь все знали друг друга.

Выйдя на улицу, Уинч остановился, потом отошел в сторону, чтобы пропустить шумную компанию моряков с девицами, которые топали к «Марке». Он свернул на Калифорния-стрит, сбегающую вниз к Норт-Бичу, утыканному дешевыми шумными забегаловками. Он сразу же пожалел, что не взял одну из тех, сотенных. Деньги у него были. Обе товар — пальчики оближешь. Но как-то быстро все склеивалось, — чересчур быстро. Последний год он строго-настрого приказал себе выкинуть баб из головы, и сейчас ему трудно было с ходу сориентироваться.

До Норт-Бича было рукой подать, и он решил пройти китайским городом по авеню Гранта. Всего-то километр с небольшим и под горку, но когда он добрался туда, то почувствовал, что выдохся. Чем дальше, тем баров больше, и в каждом наяривает музыкальный автомат, кругом полно военных, и всюду женщины, женщины. И Уинчу почудилось: вот она, последняя линия обороны его измотанной, попавшей в окружение роты — дальше некуда. Он знал, что тут без труда закадрит какую-нибудь подходящую.

Он дал себе честное слово, что не выпьет ни капли, пока не дойдет до Вашингтон-сквер. Однако впереди только замаячили здания на площади, а он уже нарушил обещание и пропустил еще разок в какой-то забегаловке. Виски вроде освежило его и придало силы, а главное — подняло настроение. После того, как у Хоггенбека он опрокинул три стакана подряд, Уинч решил держаться в норме. Он совсем не хотел перепиваться, ему нужно ровно столько, чтобы не волноваться и чтобы жизнь казалась сносной. Но и ни каплей меньше.

На улице Уинч опять попал под обстрел модных мотивчиков, бьющих из каждой щели. В одном месте Братья Инкспоты мечтательно начали «А я куплю себе вот куколку картонную», однако их тут же перекрыл «Горнист из роты Б, который выдал буги-вуги» в исполнении Сестер Эндрюс. Подальше голосистые сестрицы поутихли, и откуда-то принялась вытягиваться гленн-миллеровская «Ниточка жемчуга», а сквозь нее Уинч снова различил Инкспотов — а может быть, это были Братья Миллз, — но на этот раз они пели какую-то «Бумажную луну», он такую еще и не слышал. Разнообразные мелодии подгоняли Уинча к площади.

Он наткнулся на нее в третьем по счету ресторанчике. Она сидела за столиком с подругой, к которой подъехал пьяненький мальчишка из морской пехоты. Она явно высматривала себе пару, и, когда среди толпы Уинч со стаканом в руке привалился к стойке, она шарахнула в него такую улыбочку, что он подсел к ним.

Обеим было лет по двадцать восемь, а то и по тридцать. Староваты для девятнадцатилетнего сосунка, которому, видать, не терпелось набраться как следует. Если он не остановится, то скоро от него никакого проку. Пусть подруга и смотрит, а ей, Арлетте, без разницы. Она дала понять это достаточно ясно. И так же достаточно ясно дала Уинчу понять, что если что и будет, то по всем правилам приличного знакомства и ухаживания — не на дешевку какую-нибудь напал.

Девицы были одеты почти одинаково, обе, что называется, под мальчиков: брюки и мужские рубашки с расстегнутым воротом. Платочки, повязанные на голове, выдавали в них работниц. Такие платки стали у них прямо-таки опознавательным знаком, почти что обязательной формой. За Пасифик-авеню Уинч видел буквально сотни женщин в таких же платочках. Он даже читал об этом в одном старом затрепанном номере «Янки — вперед».

Арлетта работала сварщицей на машиностроительном заводе в Окленде, который считался оборонным предприятием, и ее подружка тоже. Ей было далековато до тех потрясающих красоток, которых он мог подцепить в «Марке», но на первый раз Уинч и не искал ничего потрясающего. Миловидная Арлетта вполне устраивала его. Она была без обручального кольца, но Уинч заметил у нее на пальце светлый ободок — значит, замужняя.

Ему опять стало не по себе. В душу закралось опасение. Что, если она жена одного из тех призывников, которых погнали в грязь и пекло? Он прикинул: кажется, у него в роте кто-то был из Северной Калифорнии. Видя его пристальный взгляд, она порылась в сумочке, достала кольцо и, печально усмехнувшись, снова надела на палец.

Арлетта захотела потанцевать. Он неуверенно вел ее среди топчущихся на крохотном пятачке между столиками. Вообще-то Уинч умел показать несколько классных па, но было тесно, да и его партнерша двигалась не слишком ходко. Но это не имело никакого значения. Он был рад, что есть время набраться смелости.

Какое ему дело, что ее мужика загребли по мобилизации — значит, не повезло бедолаге. Они вернулись за столик, он заказал еще выпить, а Арлетта принялась болтать, все больше о своей работе. Она обожала сварку.

Захмелевший подружкин кавалер со снайперским значком на груди осовело поднял голову и начал было пренебрежительно и вызывающе оглядывать общевойсковую Уинчеву куртку без знаков различия и ленточек. Чуть подавшись вперед, Уинч вперил в него упорный и тяжелый взгляд, как бывалый сержант при исполнении, так что бедного парня пробрало насквозь. В нем точно сработала раз и навсегда заведенная пружина, он выпрямился на стуле и, испуганно тараща глаза, стал поправлять галстук. Немного погодя он опять ткнулся носом в стакан.